Книга Ученица Злодея, страница 129 – Ханна Николь Мерер

Джулиус нахмурился, снял садовую шляпу, открыв густые блестящие чёрные волосы. Тёмную кожу покрывали капельки пота после палящего солнца.

– Дорогая, а ты можешь найти другую работу? – прошептал он дочери.

Бекки шлёпнула его по лбу и услышала, как застонал, прикрыв лицо руками, Роланд.

– Нет, пап, – сказала она, глядя на Эви, которая изумлённо наблюдала за происходящим. – Мы рискнём остаться оптимистами и будем надеяться, что он доживёт до ужина. – И заверила коллегу: – Он обязательно доживёт, Эви. Я уверена.

Бекки не была уверена, но если она чего и не выносила, так это грусти Эви: всё равно что наблюдать за оленёнком, который сражается с сильным ветром – печальное, беззащитное и немного жалкое существо.

Ренна медленно повернулась к Эви и тихо охнула.

– Ой! Это же ты. Ой, дорогая! – Секунду спустя мама оказалась перед Эви, взяла её лицо в ладони. Эви, кажется, так удивилась, что не смела и шелохнуться, только взгляд стрельнул к Бекки. Этот взгляд спрашивал: «Что мне делать?»

Бекки всплеснула руками, как бы отвечая: «Я не знаю!»

– Эм, здрасьте, леди Фортис, – с дрожащей улыбкой, не коснувшейся глаз, произнесла Эви. В глазах была только тревога. – А вы… Ну… Как бы сказать… Вы меня знаете?

Ренна просияла, убрала Эви волосы за ухо.

– У тебя мамины кудри. Она упоминала об этом, но совсем другое дело – увидеть их на твоей голове.

Эви расслабилась. В присутствии матери Бекки она таяла, как сливочное масло у огня. Ренна часто влияла на людей таким образом. Бекки закатила глаза.

– Мама? Значит, мы не ошиблись. Она здесь?

Ренна выпустила Эви и за руку подвела её присесть.

– Арчибальд, не мог бы ты позвать Рейда, чтобы он рассказал нам, как поживает Злодей, ради дочери моей дорогой подруги? – Арчибальд немедленно подчинился, а мама обернулась к Эви с сочувственным выражением лица. – Жаль, мне больше нечем помочь. Магия Фортис порой бывает непокорной и непредсказуемой. В каком-то смысле мы ею управляем, но не полностью. Боюсь, Злодей не станет исключением для древних испытаний, если он в самом деле владеет силой, о которой ходят слухи. Но надежда ещё есть.

Она рассматривала Эви со спокойным интересом. Мама Бекки всегда умела видеть людей насквозь до самого сердца; в детстве Бекки ненавидела это. А теперь, когда это умение применялось к такой беззащитной цели, – ещё сильнее.

– Я вижу, что он очень дорог тебе.

У Эви на глаза навернулись слёзы.

– Да…

Дверь в зелёную комнату распахнулась ещё сильнее, и лакей ввёз коляску с бабушкой Рамоной, поклонился и торопливо ушёл. Бабушка широко улыбалась, её скуластое лицо было испещрено морщинами и пятнами. Но она выглядела бодрее, чем при прошлой встрече.

Бекки в два широких шага подошла к ней и наклонилась запечатлеть нежный поцелуй на морщинистой щеке Рамоны.

– Рада, что ты держишься, бабушка.

Рамона Фортис была словно порох: терпения на всякую ерунду у неё практически не имелось. Когда она заболела, это нанесло такой сокрушительный удар по семье, что некоторые шрамы так и не сошли, а иные раны – не исцелились.

– Думаешь, какая-то там волшебная болячка может уложить девчонку вроде меня? – Бабушка рассмеялась и сильно закашлялась, прикрывая рот рукой. Со всех сторон на неё устремились встревоженные взгляды, но бабушка облегчила всеобщую тревогу, заметив: – Эта болячка – та ещё сука.