Книга Ученица Злодея, страница 134 – Ханна Николь Мерер

Она всхлипнула и рассердилась сама на себя за предательство.

Она подошла к краю смотровой площадки и взялась за ограждение. Рафаэль искренне предупредил:

– Никто ещё не оставался в живых, попытавшись остановить тварь предназначения. Её волшебство древнее самого времени – она и есть время. Сейчас она проводит Злодея по всем моментам его жизни, которых коснулось его волшебство, магия предназначения. Если вмешаешься, тебя убьют! – Рафаэль уже кричал – это раздражало, учитывая, что встретились они пять секунд назад. Новый рекорд.

Эви рвано вздохнула – но он, конечно, был прав. Рафаэль знал волшебную тварь куда лучше неё. Но у неё в арсенале было кое-что мощное и очень нелепое.

Жажда делать назло.

Она перемахнула через ограждение площадки и неуклюже плюхнулась на землю. Подняла взгляд и ухмыльнулась разъярённому старшему Фортису, который перегнулся через ограждение. Подошла к свету, и древнее волшебство замерло, обратив к ней своё тошнотворное сияние. У твари не было ни глаз, ни лица… ни головы. Но Эви чувствовала, что оно смотрит на неё, чувствовала, как тварь ощупывает её своим ослепительным потоком света. На крайний случай можно было описать это как серебряное солнце – невероятно большое и невероятно опасное. Это был просчёт.

– Тварь предназначения ищет хоть одну крупицу хорошего, которая стоит спасения, – крикнул сверху Рафаэль. – Она проверит твёрдость его характера, его душу – и, судя по крикам, его не спасти. Тварь пожрёт его вместе с душой. Чем ты сможешь помочь?

Эви пожала плечами, хотя паника уже накрывала её с головой, и в три больших шага добралась до Тристана. Протянула руку. Сомкнула пальцы вокруг твари предназначения и его всепоглощающего сияния и ответила с абсолютно наигранной уверенностью:

– Отдам ему свою.

Если это был сон, он попросил бы, чтобы ему вернули деньги. Или сверло, чтобы высверлить эту мысль из черепа.

Перед ним стоял человек, укравший у него будущее. Тот самый, что пустил его по дороге, о которой Тристан и не помышлял. «Ты создан злым, – сказал ему Бенедикт, – ты наделён даром причинять боль, вредить». У Тристана не могло быть иного пути.

Только вот всё вышло иначе. Был путь, который привёл его на опушку Орехового леса, где высокие деревья скрыли величайшее его преступление. Не было иного пути, кроме того, который привёл его к Эви.

– Отпусти её, – сказал он с яростью, которая сотрясала стены.

Усмехнувшись, Бенедикт прижал нож к горлу Сэйдж.

– Можно и так. А можно избавить тебя от неизбежного и оборвать её жизнь прямо здесь и сейчас.

Сэйдж захныкала, что было немного странно, но Тристан мог думать только о том, что ей больно, особенно когда она прошептала:

– Тристан, помоги…

Он почувствовал, как смягчается его взгляд. Захотелось обнять её, утешить, хотя он совсем не умел этого. Сэйдж разрывала его на части, и он уже смирился с неизбежной неловкостью, что последует, реши он согреть кого-то, несмотря на собственную холодность. Из-за Сэйдж невозможно было не пытаться, даже зная, что не получится. Ему хотелось попробовать, а с ней – ещё больше.

«Любимая».

«Только не это слово опять», – подумал он, мысленно отвесив себе оплеуху.

– Я сделаю, что захочешь, – серьёзно произнёс он, сдаваясь.

Бенедикт вскинул брови, крайне заинтересовавшись.