Книга Безликая женщина, страница 48 – Эмма Хамм

Айслинг завидовала ему. Он так легко врал, не думая, что говорил, и почему это было неправдой. Они оба знали, что она не сможет сохранить тайну. Фейри были умными. Они видели сквозь ее искаженные слова, потому что она не могла заставить себя врать.

Как ей идти среди этого народа, не выпалив, кто она?

Айслинг сжалась вокруг Лоркана, опустила голову на корень. Ей придется что-то придумать, и быстро. Бран был умным, мог понять правду. Он разберется, и все рухнет.

Лоркан фыркнул во сне, опустил лапу на ее раскрытую ладонь, его усы щекотали ее щеку. Она была в безопасности. Пока что.

* * *

Туман окружал ее лодыжки, гладил ее щеки и играл с волосами. Он был живым и хотел, чтобы она проснулась.

Айслинг поднялась на локтях, глядя в шоке на странную магию у своих ног. Она узнала прикосновение и его беспечность.

— Бабушка? — прошептала она.

Часть нее узнала в этом сон. Все было мутным, бледным и не похожим на живое.

Айслинг поднялась из гнезда в корнях. Она отделилась от тела, как змея от кожи. Без цвета или твердого облика она была отражением себя, но без страха или тревог.

Она посмотрела на двух мужчин, спящих у дерева.

Они не узнают, что она ушла. Они могли отдохнуть, а она пожалеет об этом утром. Но семья звала, и она не могла отказывать бабушке.

Айслинг прошла в туман. Он направит ее туда, куда нужно ее душе, легко переместит между мирами, если нужно. Ее бабушка использовала магию, как дыхание, не задумываясь, что было возможно, используя столько, сколько было можно.

Она прошла за мерцающей массой тумана к пещере в утесе в склоне горы. Она не помнила горы в этой части земель Неблагих. Может, она не заметила.

Она смотрела на большие монолиты и сомневалась. Это были не земли Неблагих. Может, это не была и Ирландия.

Ладошка сжала ее руку, кожа была грубой.

Айслинг вздрогнула и опустила взгляд на маленькое рогатое существо. На его голове был клочок волос, большие глаза смотрели на нее, голубые радужки заполняли пространство. Существо улыбнулось, зубы заполняли рот, едва помещались.

— Хобгоблин, — буркнула она. — Что ты тут делаешь?

— Веду тебя к госпоже.

— Я не соглашалась на прикосновения.

— Не хочу, чтобы убежала, — ответил он. Его голос был тихим скрежетом ногтей по камню, слушать было больно.

— Я и не собиралась.

— Осторожность не помешает.

Она хотела ударить его по рту, похожему на жабу. Хобгоблин не имел права тащить ее в пещеру, словно она была питомцем. Это была ее бабушка! Она знала, как входить как леди, а не злить женщину, проклявшую ее.

Вода капала с потолка пещеры, попадала на ее плечи ледяными каплями. Место было старым, даже древним, источало боль.

Тут ее бабушка проводила дни?

— Дальше не надо, — захихикал хобгоблин. — Скоро увидишь, маленький подменыш.

— Не зови меня так.

— Почему? Ты такая.

Айслинг отклонилась, чтобы посмотреть на него. Его рост подходил, чтобы подбросить его. Она даже сможет подцепить его носком и выбросить из пещеры.

— Внучка, — знакомый голос донесся из тьмы, — будь доброй.

Получив упрек, хоть она была взрослой, Айслинг стряхнула руку хобгоблина и пошла на голос бабушки.

— О, ты растила меня не такой.

— Я растила тебя человеком.

— Люди не добрые.

Ее ноги все еще болели после костра, устроенного людьми, боящимися магии так, что не признающими ее помощь. Ее спина помнила избиения, брошенные камни и палки, оставляющие синяки на ее теле.