Книга Позолоченная роза, страница 81 – Эмма Хамм

— Какая честь, — Амичия не смогла сдержать сарказм из голоса.

Она думала, рядом с ним будет просто. Она уже решила, что не могла ничего поделать с Вивьен. Та Жуть была просто еще одним препятствием на пути к цели, и Амичия не могла расстраиваться, потому что не интересовала его не как напарник.

Она не могла интересоваться. Амичия смотрела на него, напоминая себе о странностях и отличиях. У него были крылья. Серая кожа. Крылья двигались, когда он злился. А еще на пальцах были когти, ноги были странно выгнутыми. Он не был человеком, и уже за это нужно было недолюбливать его.

Мягкие мысли пробрались вслед за перечисленными отличиями. Ему нужна была ее помощь. Его лицо смягчилось, пока он смотрел на нее сейчас. Он хотел знать, что случилось в прошлом, раскаялся за то, что пытался убить ее.

Амичия скрипнула зубами и отвела взгляд.

— Я читала книгу в библиотеке. Там интересно описывались отношения пленника и похитителя.

— Да? — Александр подвинул крылья, они легли на его плечи как плащ. — Просвети меня.

— Для пленника нормально ощущать… симпатию к похитителю. Со временем мозг пытается убедить пленника, что тот, кто вредит ему психологически, делает это из заботы к пленнику. А потом приходит сострадание.

— Ты на что-то намекаешь? — сухо спросил Александр.

Она попыталась отодвинуться от него, заставить себя понять, что эти чувства были неестественными. Амичия должна была ненавидеть его. И ненавидела месяц назад.

Амичия кашлянула.

— Я намекаю, что это выживание, то, как мозг объясняет зависимость от того, кто пытается мне навредить.

— Ты намекаешь, что у тебя есть теплые чувства ко мне, Амичия?

Он совсем не понимал ее слова, раз пришел к такому выводу. Она точно не хотела, чтобы он думал, что ей нравилось его общество. Все это было просто испытанием в ее жизни. Она разгадает его проклятие, уйдет и не вспомнит об этом месте.

— Нет, — ответила она, но ее голос дрожал. — Я говорю, что мне не нравятся ни ты, ни другие Жути тут.

— Бернарда это расстроит. Ты ему нравишься.

— Хватит, — прошептала она. Сердце Амичии болело от мысли, что это заденет Бернарда. У того Жути было золотое сердце, и ему было важно, чтобы ей было удобно. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы Александр не рассказал остальным об этом.

— Что хватит? — Александр склонился, чтобы она его видела. Кусочки льда и снега прилипли к его рогам и мерцали в свете утра. — Говорить о симпатии?

— Это звучит неестественно с твоих губ.

— Это не связано с возвращением Вивьен?

Амичия фыркнула, звук был гадким и холодным.

— Не связано. Мне плевать, кто тебе супруга.

— Я знаю, что ты была в стене, — ответил он с серьезным видом. — Ты слышала, что мы говорили, но я не понимаю, почему ты поверила этому.

— Поверила чему? — челюсть Амичии болела от того, как она стиснула зубы. — Что ты и остальные цените людей не больше, чем животных? Что ты так низко обо мне думаешь, как о питомце?

— Ты знаешь, что я не это имел в виду.

— Так ты это сказал, и я знаю теперь свое место, — и Амичия не собиралась и дальше сидеть и спросить с ним и книжкой, которую он ей дал. Она с трудом поднялась на ноги и сунула костыль под руку. — У меня есть работа.

— Ты живешь тут со всем, что пожелаешь, — отметил Александр. — Что за работа тебя зовет?

— Единственное, чем я коротаю время, — прорычала она. — Пытаюсь узнать, что случилось с тобой и твоим народом, чтобы уйти.