Книга Игры, в которые играют боги, страница 172 – Эбигейл Оуэн

– Бун! – кричу я – в этот раз точно кричу, когда время неумолимо пускается вскачь. Мой следующий крик длится как будто вечность, и я не умолкаю, пока не срываю голос.

Я глубоко, со всхлипом вздыхаю. Мой вдох прерывается болью, когда размытое серебряное пятно бьет меня из комнаты, тоже едва не сбрасывая со стены. В этот раз я вижу его, через туман слез и боли, – похожее на кнут щупальце из металла, со смертоносным заостренным концом. Эта штука столкнула Буна со стены башни.

В одну секунду топор оказывается у меня в руке, как раз когда щупальце снова наносит удар.

Я обрушиваю на него топор, и лезвие входит в него, пришпиливая эту дрянь к дереву подоконника. А потом я лезу дальше.

У меня нет выбора.

Я не позволяю себе смотреть вниз. Если я снова увижу искалеченное тело Буна, я знаю, что сорвусь. Я должна добраться до вершины. Надо мной пролетает какая-то тень – скорее всего, один из даймонов, – но я не смотрю туда. Я лезу, лезу и лезу, избегая окон, пока не добираюсь до стены с зубцами наверху. Я умудряюсь перебраться через нее с помощью узких щелей между каменными блоками. Мои мышцы горят, сердце разрывается от боли.

Как только мои ноги касаются крыши, я разворачиваюсь, чтобы перегнуться через стену и посмотреть на Буна. Но прежде чем я успеваю увидеть его, сзади меня обвивают чьи-то руки. Аид. Я уверена в этом. Он не дает мне времени снова посмотреть на Буна или хоть как-то среагировать, прежде чем мы исчезаем.

И оказываемся не в лесу. Не там, куда отправили тех, кто финишировал, или там, где их близкие ждали, пока поборники пройдут испытание. Не вернулись на третий этаж, чтобы начать сначала, как я наполовину ожидала, учитывая, что мы сжульничали, чтобы добраться до верха. Даже не в дом Аида на Олимпе.

Когда мы снова появляемся, я стою в кольце рук Аида, моя спина прижата к его телу. Мы в библиотеке. Колонны – не с каннелюрами и не греческие, но выложенные бирюзой и золотом – поддерживают лестницу без перил, идущую с обеих сторон на три этажа вверх под стеклянный купол, через который видно бархатное небо, которое не небо. И книги повсюду.

Я стою рядом с ним в Нижнем мире.

В его доме.

Я в этом уверена.

Он утыкается лбом мне в затылок.

– Лайра. – Его голос – тихий шепот. Нерешительный. Совсем не похоже на Аида.

И это наконец пробивает стену онемения, которой я окружила себя, чтобы забраться на эту сучью башню. И тогда картинка с лицом Буна, когда он падал, его искалеченное, изломанное тело на этих копьях – все это наконец сталкивается с реальностью, в которой – в отличие от последнего Подвига – я больше не могу его разбудить. Нет никакой магии. Он и правда погиб.

Я обмякаю.

И Аид подхватывает меня.

76

Что я наделала?

Аид поднимает меня на руки и садится в огромное кожаное кресло, усаживая меня на колени и склоняясь надо мной, будто предлагая убежище. Меня охватила неподвижность.

Не онемение.

Боль все еще здесь, пожирает меня. Но я не хочу ни двигаться, ни говорить и уж точно не позволю себе плакать. Я откуда-то знаю, что так станет только хуже.

– Лайра, – бормочет Аид. Он легонько гладит меня по волосам.

Я дышу. Пытаюсь продышаться.

– Не сдерживайся, золотце.

Но я только сильнее захлопываюсь. Я не хочу это чувствовать. Не хочу это впускать. Но что я не могу остановить, так это воспоминания.