Книга Игры, в которые играют боги, страница 183 – Эбигейл Оуэн

Его слова пронизаны и раздражением, и искренним предложением.

Я пыталась покачать головой, но тело не желало отзываться.

– Нет. Тебя.

– Тебе нужен я? – Его лицо приняло выражение крайнего удовлетворения. Когда это не раздражает, его надменность даже немного симпатична. – Хорошо. Поправляйся, и, я уверен, мы что-нибудь придумаем. У меня есть планы.

Я не помню, что случилось после этого. Видимо, меня опять унесло.

Но сейчас меня зацепило то, как он сказал про планы.

«Моя. Звезда моя. Планы».

На меня? На нас? Это имеет какое-то отношение к Тиглю? Или он просто дразнился?

Аид заходит дальше в комнату, проходя в свет лампы, и я ахаю.

– Вот сука. – Харон поднимается на ноги. – Настолько плохо?

И я его не виню. Аид выглядит ужасно, явно мрачен, и мне кажется, что для него это вариант показать свое потрясение. Губы крепко сжаты, глаза ввалились на бледном лице. Он похож… ну, на смерть на новый лад.

Аид поднимает бровь на вопрос Харона.

– А ты как думаешь? – спрашивает он голосом, лишенным эмоций.

Паромщик морщится.

– Я чему-то помешал? – спрашивает Аид, и плоский тон становится шелковым.

Харон не смотрит на меня.

– Не особо. Я как раз собирался рассказать ей о том, что она пропустила.

– Я сам, – говорит Аид.

Собачий скулеж раздается из коридора, и за спиной Аида опускается одна из голов Цербера, чтобы заглянуть в комнату одним глазом.

– Привет, приятель.

– С тобой все в порядке? – Это Рус, и мои губы расплываются в улыбке.

– Мне гораздо лучше. Дайте мне еще день-два, и я снова вернусь к Подвигам.

– Нам это не нравится, – я не вижу другие головы, но говорит Цер.

Мне тоже. Но теперь у меня больше причин победить, чем одно лишь избавление от проклятья. Гораздо больше. Мой взгляд переходит на Аида, и внезапно я вижу просто мужчину, который сделает что угодно для тех немногих, кого он любит больше всего.

Аид меняет выражение лица в один миг, но вспышка темного подозрения просачивается в мою душу – вспышка понимания и знания, что оно не мое. Оно идет откуда-то еще.

«Ух ты».

У меня уходят все силы на то, чтобы не ахнуть и не дать изумлению отразиться на лице.

Это было по-настоящему? Эмоции, которые я чувствовала от него раньше. Это были не галлюцинации и не желанные проекции. Они все были настоящими.

Это из-за его крови? Должно быть. Возможно, эффект выветрится. А Аид знает?

И почему он подозрителен? Из-за Тигля? Или, может, из-за того, что мне говорил Харон? Не то чтобы он успел мне много рассказать.

Я перевожу взгляд на Харона, который не смотрит мне в глаза.

– Я лучше вернусь на лодку, – бормочет он. И пожимает мне ногу через одеяла. – Рад видеть, что ты наконец-то в сознании, Лайра.

Они с Аидом обмениваются непроницаемыми взглядами, и Харон выходит из комнаты.

– Идем, Цербер. Оставим их наедине.

Цербер ворчит, но они уходят.

А я слишком занята рассматриванием Аида.

– Где ты был? – спрашиваю я.

83

Слишком поздно

– В Стигийских болотах.

Перекресток Нижнего мира. Там, где души судят и отправляют в разные места в зависимости от того, как они прожили свои жизни в мире Верхнем. Говорят, что Аид лично судит лучшие и худшие случаи и раздает благословения и наказания. Судя по тому, как он выглядит, не надо быть гением, чтобы угадать, что он сейчас раздавал.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашиваю я.

По его лицу пробегает рефлекторное отрицание, но потом он делает паузу и облокачивается на косяк.