Книга Игры, в которые играют боги, страница 180 – Эбигейл Оуэн

Шок, облегчение и зарождающееся понимание, за которыми следует окрашенное тревогой, но абсолютно мужское удовлетворение.

Все это проходит сквозь мою грудь, будто молния: вот она проясняет все вокруг своим электричеством, а вот ее уже нет, и я лишь слегка подрагиваю.

Не мои чувства…

Это был Аид. Я чувствовала то же, что и он.

Как?

81

Обещаю тебе

Я хмурюсь. Ладонь Аида все еще лежит на моей щеке. Что-то неправильно. Я так сильно ощущаю его эмоции. У меня галлюцинации? Снова сны?

Кто-то в комнате кашляет.

– Я бы сказал, все прошло поразительно хорошо, Фи, – говорит этот кто-то. Низкий мужской голос. Харон, наверное. Он единственный из всех, кого я знаю, зовет Аида Фи.

Потом тишина.

– Лайра? – спрашивает Аид все еще рядом со мной. – Можешь открыть глаза?

Честно говоря, очень не хочу. Тело как будто уплывает, истощение переходит во что-то вроде странного комфорта.

– Пожалуйста. – Аид никогда не умоляет, но сейчас его голос звучит именно умоляюще.

Я заставляю глаза открыться, щурясь от яркости единственного светильника, и лицо Аида неуверенно проявляется в смутном мареве.

Он коротко выдыхает, и, скорее всего, это слышу только я.

– Хвала мойрам. Я не хотел делать этого, пока ты не пришла в себя.

– Делать… – мне приходится откашляться, потому что у меня в глотке как будто гравий, – что?

Насколько мне видно, в руках Аид держит бронзовый кубок. Он простой, на нем выгравированы двузубец и скипетр.

– Я собираюсь сделать нечто опасное.

Это звучит скверно. Я сдвигаю брови: лицо Аида раскачивается перед глазами.

– Что?

– Тебе не становится лучше, Лайра. Так что я дал тебе немного своей крови.

Мои губы дергаются в попытке улыбнуться. Ихор, золотая кровь богов, знаменитая своей способностью делать… почти что угодно, судя по тому, что рассказывают люди.

– Я… богиня. – Потом до меня доходит то, что он сказал, и мои глаза расширяются, насколько могут, хотя я едва удерживаю их открытыми. – О. Так вот… почему… мне уже лучше?

Аид качает головой:

– Нет. Это было, чтобы ты пережила следующий шаг. Надеюсь.

Следующий шаг? О чем это он?

Он снова поднимает кубок.

О. Точно? Что там в нем?

– Вода из Стикса.

Я моргаю, пока мой разум пытается восстановить то, что я знаю о ней.

– Яд, – шепчу я.

– Поэтому я и дал тебе своей крови.

Теперь все начинает складываться в какую-то смутную картинку. Всего несколько смертных пережили прикосновение к Стиксу. Ахилл был одним из них. Это сделало его неуязвимым повсюду, кроме пятки, за которую его держала мать, когда погружала в воды, и только эта его часть не намокла. Эта полностью смертная точка стала его единственной слабостью.

Ахилл выжил, потому что в нем была божественная кровь? Его матерью была нереида Фетида. Это сделало его в достаточной степени полубогом, чтобы выжить?

Видимо, Аид в отчаянии.

– Мне… настолько… плохо? – спрашиваю я.

Он колеблется, потом кивает.

Я изучаю его лицо.

– Ты… ужасно выглядишь.

Губы Аида кривятся.

– Ты бы себя видела, звезда моя.

– Ого. – Я с трудом вздыхаю, и этот вздох отдается во всем моем теле. Оставаться здесь, рядом с ним, становится все сложнее. – Ну, наверное… тебе… стоит… это сделать.

Но он не делает. Он явно колеблется. Должно быть, это охренительно опасно.

– Если ты умрешь, я о тебе позабочусь, – говорит он мне. Я получаю еще одну молнию эмоций от него. Сейчас я уверена, что это его эмоции. В этот раз – отчаяние. – Обещаю.