Книга Игры, в которые играют боги, страница 187 – Эбигейл Оуэн

Отдыхай, Олимп.

Дом Аида в Нижнем мире буквально кричит об этом.

Когда остальные поборники явятся, их ждет сюрприз. Я почти улыбаюсь, представляя их реакцию. Пышность и роскошь одновременно и бросаются в глаза, и исполнены тонкого вкуса. Как и в пентхаусе, вокруг царит эклектика. Смесь стилей со всего мира.

Но есть и различие – ощущение, что здесь живут. Комнаты и декор не выглядят неприкосновенными, неудобными или показушными. Все помещения здесь… уютные. Мне хочется забраться в каждый уголок и просто наслаждаться: читать, дремать, смотреть телевизор, планировать грабеж.

Аид со мной в каждой из моих фантазий. Я не могу остановить их.

Я жду в жилой зоне на крыше. Отсюда открывается вид на триста шестьдесят градусов: на гору, на которой построен дом, и на земли за этими неземными холмами, полями и реками, над которыми потолок пещеры воздвигнут так высоко, что вполне может считаться небом. Здесь есть что-то типа дня и ночи, в подражание Верхнему миру, но цвета тут ярче. Особенно ночью.

Я вздыхаю, впитывая в себя это зрелище – возможно, в последний раз.

Завтра мы возвращаемся на Олимп во имя одиннадцатого Подвига. Аид выиграл нам время. Даймоны помогли, вернувшись, чтобы осмотреть меня, и согласились, что с последними испытаниями нужно подождать ради участия всех оставшихся в живых поборников.

Аид не сказал мне больше ничего о трех Подвигах, которые я пропустила, несмотря на то что я досаждала ему безостановочно, – плохой знак: мне не понравится то, что я услышу, но это не важно. Я все равно узнаю обо всем сегодня вечером.

Легкий ветерок ерошит мне волосы и ласкает кожу.

В Нижнем мире бывает ветерок. Я представляла себе жгучий ветер, несущийся над горящими полями, – но не здесь, в Эребе, Земле теней. Здесь ветерок прохладен и идеален.

На мне надето не что-нибудь, а сарафан веселого желтого цвета. Я понятия не имею, откуда Аид знает, что я всегда такой хотела. Заложники носят функциональную одежду или такую, чтобы слиться с окружением, когда мы на работе, но нам нельзя оставлять ее себе. И я по-любому никогда не доходила до такого уровня.

Я оглядываю аллеи, стоя у ограждения, и вздыхаю, потому что могла бы оставаться тут вечно и не скучать ни по какому иному месту. Но, возможно, тут дело в боге, который зовет это место домом.

Я чувствую Аида, прежде чем слышу или вижу, как он подходит ко мне. Не его эмоции. Я не ощущала их уже несколько дней, которые он выбил для меня, чтобы я отдыхала и восстанавливалась.

Но теперь между нами появилось напряжение.

Как будто тонкая проволока натянута между ним и мной, и если мы подойдем слишком близко, то искры пробегут по этой проволоке, и мы оба рискуем обжечься. Так что ходим друг рядом с другом очень осторожно.

Мы не соприкасаемся.

Не кидаем взгляды и тем более не пялимся.

Не находимся в одной комнате дольше нескольких минут.

Не пробиваем невидимые стены личного пространства, воздвигшиеся вокруг нас, как стеклянные пузыри.

Мы не намекаем. Не дразнимся. Не искушаем.

И благодаря всем этим неписаным заповедям, начинающимся на «не»… я, мать вашу, тлею от нереализованных желаний.

– Ты все еще намерена это осуществить? – спрашивает Аид.

С тех пор как я перестала постоянно спать, все наши обсуждения сосредоточены на стратегии. На том, как победить в Тигле.