Книга Игры, в которые играют боги, страница 36 – Эбигейл Оуэн

Я практически чувствую, как колесница Аполлона движет солнце по небу. Оставшееся мне время, чтобы добраться до вершины, тает. Я не смогла бы сражаться с чудовищем, даже будь у меня оружие, а его нет.

Гидра таращится на меня, я – на нее.

Серебряная бабочка пролетает за одной из голов, и я задыхаюсь на миг. Чудовище раскачивается и щелкает челюстями, перекрывая мне путь, но не нападает. Я смотрю, как бабочка порхает кругами за спиной гигантской твари. Стоп. Нет. Я смотрю на бабочку… сквозь тварь.

Это что, иллюзия? Как еда или гаргулья?

И что мне делать? У меня кончается время.

Сердце колотится, я делаю глубокий вдох, опускаю взгляд вниз и иду. Я пру прямо на гидру и поскуливаю, когда желтоватые зазубренные зубы смыкаются вокруг меня, а я попадаю в разверстую пасть. Но как только я прикасаюсь к ней, все исчезает струйкой дыма, и на лестнице уже ничего нет.

Я пошатываюсь и перевожу дыхание. У меня нет сомнений, что бабочку послал мне Аид. Я расцелую этого проклятого бога смерти, когда доберусь до него.

На этой мысли я оступаюсь и чуть не падаю, но умудряюсь удержаться на ногах. По пути наверх мне приходится пройти еще две иллюзии: циклопа и грифона, но теперь я знаю, что надо просто ломиться сквозь них. Они не задерживают меня ни на секунду.

Сейчас я уже выдыхаюсь. Не могу достаточно быстро проталкивать кислород в легкие. Такое чувство, что у меня на ногах тысячи грузил, и я топаю по лестнице, не чувствуя стоп.

Я замедляюсь.

И замедляюсь.

И замедляюсь.

Пока не начинаю втягивать себя наверх по перилам. Бун справился бы лучше. Преисподние, да любой заложник, кроме меня.

«Я должна быть уже близко, да?»

Я морщусь. По крайней мере, уже видна вершина, но мое тело не донесет меня туда. Вовремя – не донесет.

– И ты называешь это попытками?

На секунду мне кажется, что у меня галлюцинации и передо мной Феликс, пока я не заставляю себя собраться и понять, что это Аид стоит на верхней ступеньке. Интересно, так высоко на Олимп – считается? Если я доберусь до него, то я победила?

– Я знаю, что ты можешь лучше, Лайра.

Мудила. Этот бог засунул меня сюда, еще и стебаться будет? Горячая злость вспенивается у меня в груди и прожигает все до кончиков пальцев ног, давая такой нужный заряд адреналина, который со свистом проносится по мышцам и на миг очищает разум.

Я заставляю себя двигаться. Двигаться быстрее, чем того хочет мое тело. Двигаться быстрее, чем следовало бы. И я расплачиваюсь за это. Каждый нерв корчится от боли, как в пламени. Зрение начинает отказывать, тьма сгущается по краям, делая его туннельным. Но я цепляюсь за оставшийся ориентир в виде Аида и не останавливаюсь.

Я даже не останавливаюсь, когда звучит гонг и у меня замирает сердце. Но не то чтобы сердце могло доволочь меня до верха лестницы. Во мне не осталось ничего, кроме абсолютной воли.

– Шевелись! – орет Аид. Как будто ему есть разница, успею ли я.

И тут гонг звучит снова. Наверное, теперь он отсчитывает секунды, отмечая заканчивающееся время. Перепрыгивая через ступеньку, я несусь в ритме набата.

– Пять! – кричит Аид.

Он еще и отсчитывает.

«Дерьмо».

– Четыре!

«Продолжай». Я ускоряюсь, хотя ноги сейчас похожи на мешки с песком, и молюсь, чтобы не пропустить ступеньку. Если я сейчас споткнусь – все кончено.

– Три!

«Уже почти».