Книга Игры, в которые играют боги, страница 62 – Эбигейл Оуэн

Я отплываю назад с колотящимся сердцем, разрывая дистанцию еще больше.

– Мудацкий ход.

– Прости, но я намерен победить.

Ставлю мысленную заметку держаться от Декса подальше.

– А я намерена не умереть, – говорю я ему. – Забирай свою победу.

– Ну конечно. – Он помахивает в воздухе моей реликвией. – Но за это спасибо.

Он мощными гребками уплывает от меня ко входу в пещеру. Что? Он собирается доплыть до берега отсюда?

Его похороны…

Жемчужины. Я сунула в карман разгрузки все шесть. И могу смыться отсюда, если захочу. Аид придет за мной в Нижний мир, если я окажусь там.

«Нет. Только на крайний случай».

– Там слова! – Триника показывает вперед, взобравшись на карниз.

И верно, опускающаяся вода обнажила слова на английском, глубоко врезанные в стены пещеры. Сперва их едва видно над уровнем воды, но она уходит достаточно быстро, чтобы вскоре их можно было разобрать целиком. И когда я их читаю, мои внутренности скручиваются от ужаса.

Это плохо. Это очень плохо.

Быстрый взгляд подсказывает, что почти все уже освободились. Исабель помогает поборнице Афродиты спуститься со столба, но Зэй еще сидит наверху. А я не могу разрезать его путы.

– Исабель! – кричу я. – Декс забрал мой топор. Помоги Зэю, когда закончишь.

Она поднимает голову, отвлекаясь от своего занятия, и машет в знак подтверждения, так что я начинаю плыть коротким путем прочь от вырезанного на камнях предупреждения к Тринике и нескольким остальным поборникам, забравшимся на карниз.

Я уже почти у стены, когда у Нив, смотрящей на надпись поверх моей головы, расширяются глаза. Похоже, Триника видит то же самое, поскольку, судя по губам, говорит: «Вот хрень» – а потом машет и кричит всем нам:

– Прочь из воды! Прочь из воды!

Если я чему-то и научилась в этой жизни, так это не колебаться, когда кто-то криком приказывает тебе бежать. И я плыву изо всех сил, а сердце колотится так, будто хочет проломить ребра, пока я разрезаю телом воду, но понимаю, что недостаточно быстра, ведь мышцы сводит от холода. Я жду, что в любую секунду кто-нибудь схватит меня за ноги и утянет под воду.

Каждый раз, поднимая голову для вдоха и проверки, плыву ли я самым коротким путем к карнизу, где ждут поборники, я вижу, как их лица становятся все бледнее и искажаются от ужаса и шока. Я бьюсь о камни и пытаюсь вскарабкаться наверх, но, в отличие от деревянных столбов, они скользкие.

– Давай. Давай. Давай, – бормочу я себе, шаря руками в попытке найти место, любое место, чтобы подтянуться, когда внезапно передо мной появляется большая ладонь. Мозг случайным образом выхватывает подробности – длинные, сужающиеся к кончикам пальцы, – а потом меня хватают за запястье.

Я смотрю прямо в полночного цвета глаза, сощуренные в улыбке.

– Я тебя держу, – глубоким голосом говорит Сэмюэл (по-английски, но с акцентом, и мне не разобрать с каким), а потом вытаскивает меня из воды одной рукой, как очень мокрое перышко.

Я с облегчением поздравляю себя, когда ноги касаются земли, но потом Сэмюэл кричит:

– Берегись!

И валит меня наземь, обхватывая сильными руками и принимая на себя удар от падения на камни.

Это не помогает одолеть ужас, который охватывает меня при виде твари, соскальзывающей обратно в воду в нескольких сантиметрах от места, где мы только что стояли.