Книга Игры, в которые играют боги, страница 79 – Эбигейл Оуэн

Я прячусь, как раз когда Матиас вваливается в зал.

– Вот ты где, мальчишка. Все тратишь драгоценные силы на вину за эту женщину.

– У нее было имя, отец, – говорит Зэй. – Исабель.

Я хмурюсь: голос Зэя совсем другой, нежели секунду назад, – он стал плоским, безэмоциональным.

– Имя, которое не стоит и узнавать. Она уже мертва.

Ух ты. А у него золотое сердце.

Зэй ничего не говорит.

– Сегодня ты выглядел там дураком. – Матиас плюется словами, как кобра ядом. – Никогда не пойму, почему Гермес не выбрал одного из твоих братьев. Любой из них победил бы в том Подвиге, а не был бы похож на тонущую крысу, которую нужно спасать. Ты бросаешь тень на меня.

Я вспоминаю двух юношей, бывших с Матиасом, когда боги представляли нас предыдущему победителю и его семье. Высокие, рослые ребята. Он не так уж неправ.

От Зэя по-прежнему ни слова.

– Аллергия, – фыркает Матиас. – Какая жалкая отговорка для слабости.

Так вот с чем имеет дело Зэй? Скверная болячка, раз он настолько изнурен.

– Все винят тебя. – Матиас даже не дает Зэю ответить. – Они все говорят, что та женщина умерла из-за тебя. Чем ты вообще думал?!

Феликс мог быть сомнительной отцовской фигурой и начальником, но – даже учитывая мое проклятье – он бы никогда не сказал мне такие мерзкие слова.

Матиас Аридам просто мерзавец.

– Ты велел мне никому не доверять, – говорит Зэй. Голос по-прежнему ровный, как будто он цитирует факты из школьного учебника. – И я не позволил Лайре меня освободить.

– И она заставила тебя выглядеть еще слабее, чем ты есть, показав таким.

Мудила.

Зэй не подтверждает слова отца:

– Ты велел мне не использовать дары Гермеса без абсолютной необходимости. Я и не использовал… даже когда мог спасти Исабель.

Я зажимаю рот рукой, сердце мучительно колотится. Зэй мог спасти ее сегодня? А ведь сидел там рядом, как и я, после того как она пострадала, помогая ему, и смотрел, как она умирает. Неудивительно, что он пришел помолиться.

– Не смей возлагать это на меня…

– Ты сказал мне: пусть остальные поборники убьются, разбираясь с Подвигами, где нужна сила мышц. Я слушал. – Небольшая пауза. – Пока мне кажется, что проблема именно в том, что я слушал тебя.

В зале раздается хлопок. Я знаю этот звук. Удар плоти о плоть.

– Ты всегда был неблагодарным щенком, но не смей проявлять ко мне неуважение, мальчишка. Я – победитель Тигля и твой отец.

Голос Зэя по-прежнему ровный и холодный, как пласт льда:

– Отец, которому грозит возвращение в Верхний мир, будто ненужной больше реликвии. Тебе нужно, чтобы я победил, чтобы остаться здесь и жить так, как ты привык.

Еще одна пощечина, быстрая и жестокая, а дальше – удаляющийся топот ног, который говорит о том, что Матиас покинул храм.

До меня доносится тихий вздох.

– Можешь выходить.

Я выбираюсь из-за колонны и вижу Зэя в центре зала. На левой щеке пятном выделяется ярко-красный отпечаток ладони. Несмотря на это, парень сцепил руки за спиной, держит плечи прямо, голову выше и четко смотрит мне в глаза.

– Ты хотела попросить меня о союзе с тобой. – Это не вопрос: он уверен в том, что знает. А еще он не возражает, не указывает на опасность, которой его подвергает жуткая аллергия, не прикрывается отговорками и ничего не просит.

– У тебя аллергия? Ну, Зевс давно проклял меня быть нелюбимой. Лучше учти это заранее.