Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 118 – Михаил Воронцов

Оделся я быстро, натянул сапоги и вышел на улицу. Воздух был влажным и прохладным после ночного дождя.

…Ермак сидел за столом и пил горячий отвар. Увидев меня, он кивнул, предлагая сесть напротив.

— Садись, Максим, — проговорил он.

Я сел, внимательно всматриваясь в его лицо, пытаясь понять, что же произошло. Ермак выглядел напряжённым и мрачным.

— Ночью убили Юнуса, — сказал Ермак. — Его и всех, кто был с ним. Судя по всему, он ехал к нам. Убили недалеко от Сибира

— Кто это сделал?

— Точно не знаю, — пожал плечами Ермак. — С виду похоже на разбойников. Расстреляли из луков и забрали все ценные вещи.

— Как-то странно, — заметил я. — Хотя, может, я и ошибаюсь.

— Нет, Максим, не ошибаешься, — проговорил атаман. — Странно, и очень. Нападение случилось на дороге, которая вела от места, где сейчас находится Кучум, к Сибиру. Скорее всего, Юнус после разговора с нами поехал прямиком к нему. Поговорив с ханом, тотчас, ночью, поспешил к нам. Если б разговор был неудачным, он бы ни за что этого не сделал. Значит, он смог договориться о мире. А потом его убили.

— Разбойники… — вздохнул я.

— Разбойников в здешних краях мало. Почти не забредают. Я велел докладывать обо всех лихих людях, даже просто похожих на них, откуда б те не появились. Они здесь очень не нужны, особенно которые с наших краев. Ограбят кого-то, и все скажут — русские сделали. Поэтому местные сразу говорят нам, если кого заметят.

— Тогда кто?

— Неужели не догадываешься?

— Кучум?

— Он. Отказать Юнусу — значит, заявить о себе, как о человеке, который хочет кровопролития. Поэтому согласился. А когда Юнус поспешил к нам, убил его по дороге. У него есть доверенные люди, готовые на все. Нам о них говорили разведчики.

— А если об этом узнают? Он же погубил очень уважаемого человека в этих краях?

— Доказательств, что случилось именно это, нет. Даже вслух произнести такое на его землях никто не сможет, потому что головы можно лишиться запросто.

— Значит, война будет… — вздохнул я.

— Да. Теперь неизбежно. На днях еще один клан присоединился к Кучуму. Желания у них не было никакого, но пришлось. А в нем одном бойцов вдвое больше, чем у нас. Так что отдыхать некогда.

…За три недели, что прошли с того рокового утра, когда Ермак сообщил о смерти Юнус-бия, мы успели сделать невозможное. Сибир готовился к войне, и главная задача заключалась в том, чтобы дать отряду достойную артиллерию. Ведь воевать без пушек, особенно сейчас, когда татары Кучума нас превосходят числом, было бы крайне опасно.

Половину из этих четырнадцати дней я провёл в кузне, пропахший дымом и покрытый сажей, почти не выходя наружу, кроме коротких перерывов, чтобы перекусить или немного поспать. О том, чем я занимался «в другую половину дня» — немного позже.

Работали мы без отрыва, сменяя друг друга у горнов и на стапелей, и за это время сумели сделать три новых орудия. Это были железные пушки особой конструкции, которые казаки не то насмешливо, не то уважительно называли «тюфяками».

Мы подготовили в каждую кузню стапель — тяжёлую, прочную деревянную раму, которая должна выдержать вес всей конструкции. Основание, сколоченное и пропитанное дёгтем, покоилось на массивных брёвнах, вбитых глубоко в землю.

Затем мы выковали железные полосы. Каждая длиной чуть больше метра, шириной около полутора сантиметров. Шире не стоит — возрастает риск прорыва газов. Чем уже полосы, тем проще их уложить и соединить вокруг составного деревянного сердечника, который должен стать формой для внутреннего канала ствола. Он делался составным, чтоб легче вытаскиваться.