Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 26 – Михаил Воронцов

— Сейчас, как я понял, на новые земли не ходим?

Никита сделал такое лицо, будто съел лимон.

— Какое там! Возможностей нет. Без подмоги идти по Сибири не выйдет. Поговаривают, что Строгановы уже потеряли интерес к походу. Дескать, и без того хватает, чем заниматься. Сибирь подбирать уж больно сложно. К тому же, на Руси война со шведами только закончилась. Кто победил — непонятно, но мир вроде подписали. Тяжелое время. Царю не до нас. Надо на свои силы рассчитывать, да вот хватит ли их…

Он замолчал. Костёр потрескивал, ночные звуки леса стали слышнее. Где-то хрустнула ветка, прошёл ветер.

— Все, пора спать, — сказал Никита. — Завтра, чует мое сердце, Ермак с сотниками будет думать, что с твоим самострелом делать. И тебя куда определять. То ли обратно в охрану, то ли на другое место. Завтра ждут большие новости.

Утро выдалось свежее, с легким туманом над землёй. Ворота в острог были уже приоткрыты — стража зевала, подперев щеку кулаком. Я кивнул, пошёл по тропке к речке. На том же месте, что и в прошлый раз, я умылся, потом разделся и прыгнул в воду.

Холодная, но после нее бодрость приходит и боевой настрой. Кажется, что горы снести сможешь! Я немного поплавал немного, вернулся в городок и собрался к кашеварке (есть после купания хотелось зверски).

Но не дошёл — из-за угла вышел незнакомый казак. Высокий, хмурый, с серьгой в ухе.

— Пошли, — сказал он. — Тебя Ермак в острог зовет.

Объяснять ничего не стал. Мы молча прошли сквозь ворота и оказались во дворе острога. Я обратил внимание на несколько больших по местным меркам строений и полуземлянок с окнами. Оружие и порох в них хранят, догадался я.

Правильно сделано — если рванет, то взрывная волна уйдет вверх и не разнесет острог, а окна — чтоб огнем для освещения внутри не пользоваться. Пришлось, наверное, постараться, чтоб сырость внутри не скапливалась. Порох ее очень не любит. Капризный он предмет. От воды сыреет, от огня взрывается. Все ему не так.

Как выяснилось, меня жали. Десяток с лишним человек, и все очень важные здесь персоны.

Ермак стоял в центре — спокойный, как камень, глаза прищуренные. Рядом — знакомые и новые лица. Андрей Собакин, «старый волк», начальник стрельцов (его нетрудно было узнать по отличающемуся от остальных кафтану и по лицу — точно есть что-то волчье, разведчик Прохор Лиходеев, начальник охраны Лука Щетинистый.

А еще кузнец Макар, плотник Дементий Лапоть с обрубком доски подмышкой и огромным увесистым мешком за плечами, и все сотники — Мещеряк, Шрам, Черкас, Ильин, Гроза, Болдырев.

Кое-кого я уже знал, а других мне показал Никита. У меня на лица память хорошая, так что одного от другого быстро отличил.

Хотя лица у всех одинаково суровые. Очень хотелось пошутить, спросить, чего такие мрачные, не выспались, что ли, но не стал. Могут шутки не оценить, и о последствиях этого лучше не думать.

Немного поодаль стоял есаул Елисей Скрыпник. О нем мне тоже рассказывал Никита, и он мне сразу не слишком понравился. Худой, как жердь, жилистый, глаз косит. Улыбка совсем недружелюбная. Глаза чёрные, угольные, взгляд скользит, как лезвие.

Не самый приятный в общении человек, решил я. Но должность у него важная. По сути третий человек в отряде после Ермака и Матвея. А то и вообще второй, есаул ведь, как бы выше сотника, хотя правой рукой Ермака Никита назвал все-таки Матвея. Надо будет с ним поосторожней.