Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 61 – Михаил Воронцов

Я встал из-за стола, вздохнул, и тут в дверь постучали.

Кто же это может быть?

А потом дверь открылась, и я увидел, что на пороге стоит Даша.

Она вошла, притворила за собой дверь. На ней был темный платок, наброшенный на плечи, на поверхность обычной рубахи.

— Даша? — я смотрел на нее, не веря своим глазам.

Она улыбнулась — той самой загадочной улыбкой, от которой у меня всегда что-то переворачивалось внутри.

— Ведь ты так просил меня, чтобы я пришла к тебе, — сказала она, снимая платок. — А теперь, когда я пришел, удивляешься?

Я подошёл к ней, взял за руки. Они были холодные.

— Я… просто не ожидал.

— Я устала, — тихо ответила она. — Как и ты. Устала прятаться. Устала встречаться тайком на реке, словно мы воры какие-то.

Она бросила платок на лавку и вернулась ко мне. В полумраке избы ее глаза оказались совсем чёрными.

— Ты правда хочешь, чтобы я осталась? — спросила она.

Вместо ответа я притянул ее к себе. Она не сопротивлялась, обняла меня за шею. Первый поцелуй был осторожным, поскольку мы оба боялись спугнуть момент. Потом осторожность исчезла.

Не помню, как мы оказались на лежанке. Помню только ее дыхание, запах волос — травы и дыма, тепло кожи под грубой тканью рубахи. Она была нежной и одновременно страстной. Я понял, как мы соскучились друг по другу. Мир за стенами из бытия прекратил свое существование — были только мы двое, сплетённые в объятиях, забывшие обо всём.

Потом мы лежали рядом, укрывшись овчинным тулупом. Даша положила голову мне на плечо, водила пальцем по груди.

— Только никаких, пожалуйста, ничего больше, — сказала она вдруг.

— Что ты имеешь в виду?

— Венчание. Свадьба. Всё это… — она помолчала. — Я уже была замужем. И от этого слова мне становится страшно.

Я погладил ее по волосам. Она приподнялась на локте, посмотрела на меня.

— Хорошо, — ответил я. — Как хочешь.

— Но не лучше ли все-таки… как все? Ну или хотя бы большинство здесь. Люди же начнут говорить…

— Пусть говорят. Мне плевать на людей. Мне важен только ты.

— Ты останешься? — спросил я.

— Если ты захочешь… — ответила Даша.

Она улыбнулась и снова прижалась ко мне.

Я обнял ее крепче. Не верилось, что это происходит на самом деле. Только раз я звал ее, столько раз она отказалась. И вот она здесь, в моей постели, в моих объятиях.

— Ты пахнешь железом и углём, — сказала она, уткнувшись носом мне в шею. — Как кузница.

— Извини. Весь день в мастерских…

— Не волнуйся, все хорошо, — ответила она.

Мы лежали в тишине. Печь я не топил, в избе было прохладно. Я натянул тулуп повыше, укрывая Дашу.

— Спи, — сказал я. — Завтра рано вставать.

— А ты?

— И я тоже.

Она закрыла глаза, устроилась подобнее. Через несколько минут ее дыхание стало ровным и глубоким. Заснула.

Я лежал, глядя в темноту, и думал о том, как странно меняется жизнь. Еще несколько месяцев назад я был в другом времени. А теперь я — молодой казак в Сибири шестнадцатого века, а рядом со мной — женщина, умеющая заговаривать боль и видеть в темноте.

И впервые за всё время, с момента появления здесь я почувствовал что-то похожее на счастье.

* * *

Шатёр хана стоял на холме, откуда открывался вид на извилистую ленту реки. Внутри было душно от горящих жаровен, хотя на улице уже похолодало. Кучум полулежал на подушках, прикрыв глаза. Седина в его бороде казалась желтоватой в свете масляных светильников.