Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 111 – Михаил Воронцов

Перебирая осколки готового стекла, я тщательно осматривал каждый кусок на свет. Мои пальцы осторожно поворачивали прозрачные фрагменты, выискивая дефекты. Некоторые стекла содержало пузыри воздуха — неизбежное следствие несовершенства технологии, но несколько кусков оказались удивительно чистыми. Я отложил их в сторону, понимая, что именно из них получатся линзы для будущего прицела.

Для шлифовки первой линзы я соорудил простейшее приспособление — взял гладкую дощечку из твёрдого дерева и насыпал на неё влажный песок. Песок был местный, с берега Иртыша, но удивительно мелкий и однородный. Я закрепил выбранный кусок стекла в деревянных тисках, обмотанных кожей, чтобы не расколоть хрупкий материал, и начал медленно, круговыми движениями обрабатывать поверхность.

Работа оказалась изнурительной. Часы проходили за монотонным шлифованием, мои руки начинали неметь от постоянного давления и вращательных движений. Я периодически останавливался, чтобы проверить кривизну поверхности, прикладывая к стеклу деревянный шаблон, который вырезал заранее. Постепенно плоская поверхность начала приобретать выпуклую форму. Песчинки скрипели под стеклом, оставляя матовую поверхность, которую предстояло ещё долго полировать.

Когда грубая форма была готова, я перешёл к более тонкой обработке. Растёр в ступке кварц до состояния пыли, смешал его с водой до консистенции жидкой кашицы. Этой смесью я продолжил шлифовку, добиваясь более гладкой поверхности. Мастерская наполнилась тихим шуршанием — звуком трения стекла о абразив. Солнце уже клонилось к закату, когда я перешёл к финальной стадии полировки.

Для полировки я использовал золу из печи, тщательно просеянную через ткань, и небольшое количество мела, который выменял у местного торговца. Смешав их с маслом, я получил полировочную пасту. Кусок мягкой кожи, смоченный этой смесью, медленно скользил по поверхности линзы. Я работал до глубокой ночи, периодически проверяя прозрачность стекла. Постепенно матовая поверхность становилась всё более прозрачной, пока наконец не засияла чистым блеском.

На следующий день я приступил к изготовлению второй линзы — окуляра. Эта задача оказалась значительно сложнее. Мне нужна была плоско-вогнутая линза, чтобы собрать оптическую систему по схеме Галилея. Преимущество такой системы заключалось в том, что изображение оставалось прямым, не переворачиваясь, что критически важно для прицеливания.

Создание вогнутой поверхности требовало иного подхода. Я изготовил выпуклую форму из твёрдого дерева, тщательно отполировав её до зеркального блеска. На эту форму я наносил абразив и прижимал к ней стекло, совершая вращательные движения. Работа шла медленнее, чем с первой линзой, но упорство брало верх.

После трёх дней кропотливой работы вторая линза была готова. Я держал её на свету, наблюдая, как она уменьшает изображение — верный признак рассеивающей линзы. Качество — нормальное, тем более, для начала.

Теперь предстояло изготовить оправы для линз. В ход пошли рога оленя, которые я выпросил у охотников из нашего отряда. Рог оказался прекрасным материалом — прочным, но поддающимся обработке. Я распилил рога на кольца нужной толщины, затем ножом и напильником выточил в них углубления точно по размеру линз.

Работа с рогом наполнила мастерскую специфическим запахом — смесью костной пыли и нагретого кератина. Я старался работать аккуратно, постоянно примеряя линзы к оправам. Когда посадочные места были готовы, я проложил их тонкой выделанной кожей для амортизации и лучшей фиксации. Линзы вставлялись плотно, но без излишнего давления, которое могло бы их расколоть.