Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 34 – Михаил Воронцов

— Найдём людей, — заверил я. — Давай позовём старосту, потолкуем с ним.

Скоро явился наш староста Тихон Родионович. Он ведал всеми небоевыми людьми в нашем стане. Раньше он командовал еще и кузнецами да плотниками, но теперь их передали мне, под мое управление.

— Тихон, — сказал Ермак, — дело есть. Нужно селитровые ямы закладывать. Максим утверждает, без этого Кучум нас задавит. Ты знаешь, что это такое? Я, к сожалению, да. Доводилось в молодости охранять. Хоть и недолго, но запах до сих пор помню.

Староста нахмурился.

— Селитра… знаю я, как её добывают. У нас в Устюге один мужик промышлял этим — так за версту вонь стояла.

— Именно, — подхватил я. — Где вонь — там селитра. Надо копать ямы, класть слоями навоз с землёй и золой, поливать мочой. Потом выщелачивать и выпаривать.

— Станут твои этим заниматься? — спросил Ермак.

— Без особого желания, — покачал головой Тихон. — И так работы по горло, а тут ещё в дерьме по колено. Заставить можно, но работать будут медленно. Толку будет мало.

— А если благодарить их за это? — предложил я. — Больше еды, новая одежда, долю от трофеев… И браги наливать…

Была мысль сказать, что из нашего спирта, если его разбавить до сорока процентов водой, можно получить напиток, который решит массу вопросов, но тут же одернул себя. Решить-то он может и решит, но создаст не меньше. Спаить отряд Ермака — не совсем то, чего бы мне хотелось.

Ермак вздохнул, но выбора не было.

— Сделаем так, — решил он. — Кто будет работать на селитре — двойная порция мяса и хлеба, чарка браги в день. Дадим что-нибудь из трофеев. И от прочих работ освободим.

Тихон почесал затылок:

— Попробую поговорить. Приказывать не хочется, сначала попробую миром. Человек десять наберётся.

— Вот и ладно, — сказал я. — Я покажу, как устроить ямы. Место выберем подальше от жилья, с подветренной стороны.

К полудню Тихон привёл восьмерых «добровольцев». Вид у них был невесёлый — шли на это дело не от хорошей жизни, хотя некоторые улучшенной кормежке и алкоголю, похоже, радовались.

— Дело грязное, спору нет, — сказал я. — Но без него нам не выстоять. Ермак пообещал наградить лучших после победы.

Принялись за работу. Я разметил четыре ямы, по два на три метра, глубиной полтора. Объяснил: на дно — солома для дренажа, дальше слоями навоз, земля, зола. Каждый слой поливать мочой, раз в неделю осторожно перелопачивать, чтобы воздух поступал. Через полгода будем выщелачивать и выпаривать.

На этом пока и остановились.

Я ушел, оставив рабочих с Тихоном Родионовичем. Вернулся в мастерскую, но там было много людей, стоял шум, а мне хотелось поразмышлять. Поэтому я пришел в свою избу. Даша находилась, как обычно в середине дня, в лекарне, поэтому меня никто не отвлекал.

У меня возникла мысль: а что если не просто закопать навоз в яму и ждать год, пока всё это перепреет, а ускорить процесс? В деревнях были навозохранилища, где куча навоза греется сама собой. Я знаю, что в гниющей массе идёт реакция, выделяется тепло. Так почему бы не помочь этому теплу удержаться?

Я набросал схему: несколько ям в земле, но не под открытым небом, а внутри деревянного сарая. Стены из брёвен, крыша соломенная, щели законопачены мхом или чем-то еще. Снаружи сарай тесно примыкает к печи. Печь можно топить не так уж сильно — пусть она греет сам воздух внутри и стену. В ямах будет не минус тридцать, как на улице зимой, а ноль, или даже плюс пять. Для процесса этого хватит. Тогда масса не встанет колом, а будет продолжать зреть всю зиму.