Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 33 – Михаил Воронцов

Созревала такая масса от полугода до года. Чем теплее и суше было лето, тем быстрее образовывалась селитра. Когда приходило время, содержимое ям вынимали и выщелачивали водой: массу заливали, жидкость сливали в отдельные чаны и затем выпаривали, получая белые кристаллы — нитраты.

Количество селитры зависело от размера ямы и правильности ухода. Из одного кубометра массы удавалось получить до трёх — пяти килограммов сырой селитры за срок от полугода до года. Четыре ямы размером примерно два на три метра при глубине полтора метра могли дать около шестидесяти — ста килограммов в год. Это было не так уж много, но для небольшого отряда в несколько сот человек — существенная прибавка к запасам. Селитра в первую очередь нужна для пороха. Но поскольку серы для его изготовления сейчас нет, она пойдет в «огненную смесь» для увеличения ее температуры.

Если мы заложим сейчас четыре селитряницы, то к концу лета — осени можно будет ожидать десятки килограммов сырой селитры, а к зиме через год уже появятся уже и большие «рабочие партии», пригодные для изготовления пороха и огненных смесей.

Таким образом, селитряницы — дело грязное и тяжёлое, но они могли обеспечить наш отряд собственной селитрой. Объёмы будут невелики, не тонны, однако для осаждённого города это огромный объем, тем более что серу мы когда-нибудь разыщем. Не может она от нас бегать до бесконечности!

Если принять ориентировочно, что селитра составляла около семидесяти процентов массы готового пороха, то из шестидесяти килограммов сырья можно было получить примерно восемьдесят — восемьдесят шесть килограммов годного пороха. Этого хватит на тысячи зарядов. Для ручного огнестрела, пищалей или пистолетов, где навеска составляла всего несколько граммов, такой запас обеспечивал примерно от шести с половиной до одиннадцати тысяч выстрелов. В случае лёгких пушек или фальконетов, где требовалось уже по двести — пятьсот граммов на залп, этих запасов хватило бы примерно на сто шестьдесят — четыреста выстрелов в зависимости от калибра и силы заряда.

Я уже поднимал этот вопрос перед Ермаком месяц назад, но тогда речь шла о порохе. Дело быстро зашло в тупик: серы не было, огнеметы я пока еще не выдумал, и Тимофеич категорически возражал. «Селитровые ямы — это ж из дерьма добывать придётся!» — помню, как он поморщился. «Казаки на такое не пойдут, да и прочие носы воротить будут». «Какой смысл в этом — порох все равно делать не можем!».

Тогда я отступил. Но теперь выбора не оставалось. Поэтому я решительно направился к атаману.

— Тимофеич, нам нужна селитра, — начал я без предисловий, войдя к нему в избу. — Срочно. Надо закладывать селитровые ямы.

Он поднял на меня тяжёлый взгляд:

— Опять за своё? Я все понимаю, но казаки в говне ковыряться не станут. И порох с одной селитрой не сделаешь.

— Не для пороха, — поспешил уточнить я. — Для огненной смеси. Якуб говорил — они готовятся к нашему огню. А если добавить селитру, пламя станет жарче, и защита станет помогать гораздо хуже.

Ермак задумчиво погладил бороду.

— Ты уверен?

— Уверен. И потом, порох у нас рано или поздно появится: серу добудем, она в Сибири есть точно, надо только искать. Но селитра готовится долго, минимум полгода в ямах. Начать нужно сейчас.

— Ладно, — произнёс атаман. — Но кто этим займётся? Казаки точно не пойдут, честь не позволит.