Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 64 – Михаил Воронцов

— Мир с вогулами! — крикнул кто-то, когда струги ткнулись в пристань.

— Слава атаману! — так же громко ответили со стены.

* * *

Лесная ставка Кучума стояла в глубине глухих сибирских дебрей, где густой ельник подступал к самому берегу извилистой речушки. Шатры хана раскинулись на небольшой поляне, со всех сторон охраняемой вооружёнными людьми. Вечерний дым костров тянулся сквозь хвойные кроны, а ветер доносил запах конины и овечьего жира. В воздухе висело тяжёлое напряжение: вести из были тревожны. Неудачи множились одна за другой.

В главном шатре, обитым узорчатыми коврами и украшенным позолоченными блюдами и оружием, сидел хан Кучум. Его суровое лицо с густыми бровями и черной бородой мрачно застыло, глаза горели гневом. В шатер, пригнув голову, вошёл мурза Карачи — ближайший советник хана, человек, привыкший повелевать воинами и внушать страх подчинённым. Но сейчас он держался робко, понимая, что хан не зовёт его для похвалы.

Кучум не сразу заговорил. Он долго смотрел на советника, будто решая, стоит ли тот самого слова. Лишь затем его голос раздался тяжёлым, словно удар плетью:

— Карачи… Зачем ты берёшься за то, что не способен довести до конца?

Мурза склонил голову ниже.

— Повелитель, — произнёс он глухо. — Мы нашли русских бродяг, всё устроили, как было велено. Они подожгли рощу вогулов, и пламя поднялось до небес. Мы рассчитывали, что вогулы объявят войну Ермаку.

Глаза хана блеснули.

— А почему вы их сразу не убили? — резко перебил он.

Карачи вздрогнул, но ответил честно, без увёрток:

— Не успели. Они убежали.

— Убежали? — в голосе Кучума зазвенел металл. — И почему не поймали?

— Не смогли догнать, повелитель, — признался мурза.

Хан встал с ковра, широкие складки его халата распахнулись, тяжёлый кинжал блеснул в ножнах. Он сделал шаг вперёд, и шатёр словно сжался.

— Ермак смог их найти, — прогремел Кучум, — а вы нет? Казаки его настигли беглецов, и теперь они смеются нам в лицо! Они узнали в бродягах поджигателей и сняли обвинения с русских. Война с Ермаком отменилась! Ты понимаешь, что ты сделал? Ты разве мой советник? Нет! Ты глупец, который подставил меня перед всеми.

Мурза упал ниц, прижимаясь лбом к ковру.

— Вина моя велика, хан, — сказал он хрипло. — Я принял удар и заслужил твой гнев.

В шатре повисла тягостная тишина. Слышно было, как за стенами завывал ветер и трещали костры.

Кучум стоял, тяжело дыша. Его руки дрожали от ярости, но он не обнажил кинжала. Он знал, что Карачи ещё нужен ему как опытный воин и преданный человек, пусть и оступившийся. Если разделаться со всеми, кто когда-то провинился, останешься один.

— Ты позоришь меня, — произнёс он наконец, сдержаннее, но всё так же жёстко. — На войне нет места тем, кто надеется на милость или откладывает дело на потом. Надо убивать сразу, чтобы не было следов, чтобы не было языков. Кто упустил врага, тот виноват больше, чем сам враг.

Карачи поднялся на колени, глядя в лицо повелителю.

— Я понял, — сказал он тихо, но твёрдо. — Теперь буду убивать сразу.

Он коснулся лбом ковра ещё раз и медленно отступил к выходу. Когда полог шатра опустился за его спиной, Кучум остался один. Он долго стоял, сжимая рукоять кинжала, и в его глазах полыхала ненависть — к Ермаку, к русским, к собственным людям, которые снова подвели.