Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 23 – Михаил Воронцов

— Что за беда? — нахмурился Ермак. — Напали кто? Татары? Другое племя?

Айне покачала головой:

— Хуже. Духи вселились в людей моих. Всё началось, как только вернули золотой идол, — она посмотрела на меня. — Думали, он защитит. Стало только хуже. Люди меняются.

Юрпас, до того молчавший, внезапно подался вперёд и что-то быстро спросил на своём языке. Айне ответила, старик кивнул.

— Что он говорит? — резко спросил Ермак.

— Он говорит… — Айне слизнула пересохшие губы, — он говорит: это древнее проклятие. Духи леса сходят с ума, входят в людей.

Она с трудом приподнялась; глаза её лихорадочно блестели.

— Сначала один человек. Потом другой. Начинают повторять друг за другом движения, слова чужие говорить, кричать без причины, бегать по лесу голыми в мороз.

По спине пробежал холод. Описанное ей напомнило то, что я читал о массовых психозах — арктическая истерия, мерячение.

Ермак погладил бороду, обдумывая:

— И ты думаешь, мы можем помочь? Мы воины, не знахари. Против сабли и пищали выстоим, а против духов…

— Это не просто духи, — неожиданно сказал я. Все обернулись ко мне. — То есть… я думаю, это болезнь. Болезнь духа, но болезнь. Такое бывает в северных землях — от зимы, голода, страха.

Юрпас покачал головой и сказал своё на остякском, а Айне перевела:

— Он говорит: воин прав наполовину. Болезнь есть, но духи её провоцируют. Когда люди слабы, голодны, испуганы — духи легко входят.

Странные люди — шаманы. Юрпас отлично говорит по-русски, почему сейчас предпочитает на своем — непонятно. Ну да ладно. Если стучать в бубен десятки лет, и не такие привычки появятся.

— Голод? — спросил Иван Кольцо.

Айне кивнула:

— Еда есть, но ее начинает не хватать. Рыба ушла из реки, олени обходят земли стороной.

Ермак тяжело вздохнул:

— Плохо дело. Чем поможем? И у нас припасов мало.

— Не еда нужна, — сказала Айне. — Нужна сила. Нужно показать духам, что люди не сдались, что ещё есть воля к жизни. Ваши воины сильны, не боятся духов. Если вы придете, больные очнутся. И ещё… — она замолчала, будто боясь продолжать.

— Что ещё? — нетерпеливо спросил Ермак.

— Идол, — ответила она тихо. — Его надо вернуть в болото. Он не для людей. Он держал равновесие между миром людей и миром духов. Когда его забрали, равновесие нарушилось. Духи злятся.

Я вспомнил, как доставал тот идол из болота: странное место, холодная вода, змеи, жуткий страж. Юрпас снова заговорил, теперь обращаясь к Ермаку; он говорил долго, сильно жестикулируя. Айне переводила, запинаясь от усталости.

— Он говорит… это правда, — переводила она. — Видел такое давно. Когда граница между мирами рушится, люди теряют себя, становятся тенями, повторяют чужое и творят страшное. Нужно идти быстро, пока род не погиб.

— А эта зараза может прийти к нам? — спросил Мещеряк.

За этими словами все переглянулись. Мысль о том, что беда может распространиться на русское поселение, казалась немыслимой.

— Может такое случиться? — резко спросил Ермак.

Юрпас пожал плечами и коротко ответил. Уже по-русски.

— Он говорит: духи не разбирают — русский ты или остяк. Если душа слаба, если страх в сердце — войдут.

Я решил, что пора вмешаться.

— Все немного не так. Если человек голоден, ослаблен, испуган и прислушивается к каждому шороху — то такое может произойти. Но случаев, чтобы такое происходило с русскими, еще не было. Бог защищает от злых духов.