Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 25 – Михаил Воронцов

— Кто?

— Тулэм. С ним Юрпас.

— Впусти, — коротко приказал атаман.

В избу вошли двое. Юрпас был знаком всем, а второй оказался выдающимся для своего народа: высокий, широкоплечий, лет под сорок, лицо выветрено временем, одежда богата — песцовая шуба, малица с бисером, на поясе нож в серебряных ножнах. Тулэм, глава одного из остяцких родов, что находятся невдалеке от Кашлыка.

Он поклонился и заговорил на ломаном русском:

— Великий атаман, пришёл просить. Беда у остяков велика, услышали мы про нее. Род Айне болеет странной болезнью. Если не остановить — все пропадут.

— Мы об этом уже знаем, — приветственно кивнул Ермак. — И обсуждаем, как быть.

Тулэм продолжил:

— Мы поможем идти. Дадим ездовых собак и нарты. По льду собаки безопаснее — легки, не ломают лёд. Спасёте род, и все остяки узнают: русские — настоящие воины, не боятся ни людей, ни духов.

Это были весомые аргументы. Власть над землями держится не только на силе, но и на уважении, к тому же на собаках идти гораздо проще — лошади копытами могут разбивать некрепкий лед, а собаки своими мягкими лапами этого не делают.

— Мы подумаем, — доброжелательно сказал Ермак. — Подождите, пожалуйста, нас за дверью.

Как только остяки вышли, спор возобновился с новой силой.

— Видите? — сказал Савва. — Они сами готовы помочь с дорогой. На собаках верно идти.

— И на собаках можно утонуть, — проворчал Мещеряк.

Я решил вмешаться:

— Позвольте слово.

— Я знаю, что это за болезнь, — начал я, подбирая слова. — Это не просто духи. Часто такое бывает у северных народов: из-за долгой зимы, голода, отсутствия разных продуктов люди слабнут. Появляется безумие — повторяют движения, теряют себя…

— И как лечить? — спросил Яков скептически.

— Несложно. В первую очередь накормить и успокоить. А кроме этого…

Я вынул из кармана кремень Айне и показал:

— И ещё вот это. Посмотрите.

Я ударил огнивом — с первого удара посыпался сноп ярких искр. Мужчины переглянулись и восхищённо присвистнули.

— Айне говорит, недалеко от их стойбища место, где таких камней много. С ним можно делать кремнёвые замки для ружей — в дождь и снег стрелять будет легче. Фитиль не нужен, ружьё всегда готово.

Казаки стали пробовать высечь искры, камень передавали из рук в руки; шум обсуждений затих на миг, сменившись любопытством.

— Если добудем таких камней, — продолжил я, — наше оружие станет лучше. Для этого нужны живые остяки, чтобы показать месторождение и помогать добывать.

Ермак молча повертел камень в руках.

— Дело хорошее, — сказал он, — но риск велик.

— А когда нам было легко? — ответил Савва. — Через всю Русь шли, Кучума били, зимовали в степи. Неужели теперь испугаемся?

Ермак встал и прошёлся по избе:

— Ладно. Большинство за помощь. Поставлю условия: первый — идёт тот, кто сам хочет; силой никого не гнать. Второе — увидите, что дело опаснее, чем думали, — сразу назад. Третье — Максим, ты отвечаешь за отряд. Справишься?

Я выпрямился:

— Справлюсь, Тимофеевич.

— Найдешь камни, собирай, сколько нужно, и сюда тащи. И для оружия, как ты говоришь, пригодятся, и не только для него.

— Сделаю! — пообещал я.

Но Мещеряк все ещё сомневался:

— Если это не духи, а болезнь от плохой еды — почему раньше такого не бывало? Остяки всегда так жили.

Я задумался. Действительно: почему именно сейчас?

— Может, раньше у них были запасы иного, — сказал я. — Айне говорила: три года неурожая. Долгая однообразная пища — рецепт беды.