Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 80 – Михаил Воронцов

— Вот это да, — покачал головой Матвей Мещеряк, рассматривая цель в подзорную трубу. — Я своими глазами вижу, а не верится.

Затем он отдал ее Ермаку, тот тоже посмотрел и передал ее дальше всем остальным.

— Теперь вторая винтовка, — объявил я, разворачивая тяжелую «снайперскую» систему.

— Цель — тот же щит на триста шагов, — объявил я, устраиваясь за винтовкой.

В оптический прицел щит выглядел огромным. Перекрестье прицела легло точно в центр. Поправочные винты позволяли сместить точку прицеливания на четверть вершка.

Грянул выстрел. Отдача ощутимо толкнула в плечо, но массивное ложе погасило большую часть удара.

— Попал! — крикнул Прохор, наблюдавший за мишенью в подзорную трубу. — Точно в центр!

— А теперь настоящее испытание, — сказал я. — Ставьте щит на четыреста шагов.

— Четыреста⁈ — Матвей Мещеряк покачал головой. — А долетит ли пуля?

— Долетит, — уверенно ответил я. — И попадет.

Пока устанавливали дальнюю мишень, я достал из сумки исписанную таблицу: — Вот расчеты. На четыреста шагов пуля снижается на два аршина. Нужно целиться выше. А если ветер боковой — брать поправку вбок.

Ермак взял таблицу, внимательно изучая ровные столбцы цифр.

— Ты все это высчитал?

— Высчитал и проверил. Каждая пуля летит по одним законам, если порох отмерен точно и пуля отлита правильно.

Хотел сказать, что стрелки должны быть обученные грамоте, но пока не стал. Оно и так понятно, если что.

Новая мишень встала на место. В обычный прицел ее еле было видно — маленькая светлая точка на фоне темных елей. Но в оптику она была отчетливо различима.

Я внес поправки — два щелчка вверх поправочным винтом. Проверил ветер — легкий, справа налево. Еще один щелчок влево.

Я выровнял дыхание, поймал момент между ударами сердца. Плавно нажал…

Грохот, дым, долгая пауза — и крик Прохора:

— Есть попадание! В низ щита!

— Низковато взял, — пробормотал я, корректируя прицел. — Еще один выстрел для проверки.

Второй выстрел лег точнее — почти в центр.

— Пятьсот шагов! — скомандовал вдруг Ермак. — Попробуй пятьсот!

Пятьсот шагов — это было за гранью разумного. Но я кивнул.

— Попробую. На таком расстоянии уже сложно, ветер сильно влияет.

В прицел с такого расстояния мишень выглядела маленькой даже с восьмикратным увеличением.

Я долго готовился к выстрелу. Измерил силу ветра, бросив вверх горсть снега. Внес поправки — четыре щелчка вверх, два влево.

— Это предел для этой винтовки, — предупредил я. — Дальше пуля теряет силу и точность, летит абы как.

Выстрел. Долгое ожидание. Наблюдатель молчал, вглядываясь.

— Есть! — наконец крикнул он. — В доску попал! В нижней части, но попал!

Гул голосов пронесся по поляне. Казаки не верили своим глазам.

— Пятьсот шагов… — медленно произнес Иван Кольцо. — Мы можем убивать врагов на пятистах шагах, а они нас даже не увидят.

— При хорошей видимости и если стрелок опытный, — уточнил я. — Это оружие требует умения. Нужно учитывать ветер, расстояние, идет ли дождь. Но научиться можно.

— А еще дальше нельзя? — спросил Прохор Лиходеев. Ему было все мало!

— Ну можно и дальше, — ответил я. — Но попасть будет чудом. Слишком много всего. На шестистах шагах пуля снижается уже на три сажени, ветер сносит на аршин и больше. Хорошая дальность — четыреста-пятьсот шагов.

— И то чудо, — покачал головой Матвей Мещеряк. — Пищальники и на ста шагах промахиваются, а ты на пятистах в цель попадаешь.