Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 77 – Михаил Воронцов

Весной они тронулись в путь. Шли лесами и болотами, обходя большие дороги и поселения. Кормились охотой и рыбалкой, иногда грабили одиноких путников. За Уралом земля стала дикой и пустынной. Редкие стойбища остяков и вогулов обходили стороной. Казачьи отряды, что шли следом за Ермаком покорять Сибирь, о них не знали — братство пряталось в таких дебрях, куда даже местные охотники не забредали.

Нашли они место в самой чаще, в трёх днях пути от ближайшего селения вогулов. Построили тайное жилище — наполовину землянки, наполовину срубы, крытые дёрном и мхом. Издалека и не разглядишь — как холмы поросшие. Вокруг поставили капканы и ловушки, чтобы чужой не прошёл незамеченным.

Жили они там словно звери лесные. Летом ловили рыбу, сушили её на зиму. Осенью били дичь — лосей, медведей, заготавливали мясо. Евсей научил их делать особые снадобья из грибов и корений — выпьешь, и видения являются. Гаврила видел в тех видениях огненные города, чёрные башни до неба, крылатых существ с горящими глазами.

Иногда попадался им случайный человек — хантыйский рыболов, заплывший слишком далеко по реке, или русский промысловик, искавший соболя. Тех они схватывали и приносили в жертву. Обряды стали сложнее и страшнее. Жертву держали живой несколько дней, морили голодом, поили дурманящими отварами. Потом выводили к идолу — такому же, как в вологодских лесах, только больше и уродливее. Кровь собирали в чаши, выдолбленные из человеческих черепов. Мясо частью сжигали на огне, частью… Евсей говорил, что вкусивший плоть человеческую становится сильнее.

Дым от их костров поднимался в ночное небо чёрными столбами. Евсей утверждал, что это — весть их господину. И знамения были, страшные и необъяснимые. В зимнюю ночь, когда мороз трещал в стволах деревьев, видели они огненные столбы на небе — не северное сияние, а именно столбы, прямые как копья, уходящие от земли к звёздам. Светились они красным, кровавым светом, и казалось, что небо горит.

На болоте, что тянулось к северу от их жилища, являлся «чёрный пёс без глаз» — огромный, размером с телёнка. Видели его разные братья в разное время, но описывали одинаково: чёрная шерсть, которая не блестит даже при луне, и пустые глазницы, из которых сочится что-то тёмное. Пёс этот ходил кругами вокруг их стоянки, но капканов не боялся и в них не попадался.

А однажды случилось и вовсе необъяснимое. Ночью, во время обряда, когда все тринадцать стояли вокруг идола с факелами, все огни погасли разом — и факелы, и костёр, и даже угли в очаге в землянке. Наступила тьма такая, что руки своей не видно. Братья закричали от страха, некоторые упали на колени. А потом, через несколько мгновений, огни зажглись сами собой — все разом, как были. Евсей сказал, что это их господин дал знак — он близко, он видит их, он доволен.

Гаврила к тому времени изменился до неузнаваемости. Волосы и борода отросли, спутались, стали похожи на звериную гриву. Глаза провалились, взгляд стал тяжёлым, немигающим. Он почти не говорил — только необходимое. Но когда приходило время обряда, преображался: глаза загорались безумным огнём, движения становились резкими, хищными. Нож в его руках двигался быстро и точно, как живое существо.

Евсей всё чаще впадал в странные состояния — часами сидел неподвижно, глядя в одну точку, потом вдруг вскакивал и начинал выкрикивать пророчества. Говорил, что скоро, совсем скоро откроется бездна. Что уже слышен рёв того, кто придёт оттуда. Что верные рабы получат награду, а неверные сгинут в огне и сере.