Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 42 – Михаил Воронцов

— Сделаю, атаман, — кивнул староста. — Все сделаем. Уже начали.

— И стены надо чинить, где тараны пробили. Заделать бреши, пока новая беда не пришла. Если у нас не найдется больших бревен, идти за ними в лес, — добавил Ермак.

— Будет сделано, — снова кивнул Тихон Родионович.

— Ещё что сказать хотите? — обвёл взглядом присутствующих атаман.

Черкас Александров поднялся:

— Атаман, а если Кучум всё же помер? Кто ханом станет? Сыновья? Может, между мурзами драка за власть начнётся?

— На то и надеемся, — усмехнулся Ермак. — Пока они между собой грызутся, мы отдохнем и силы соберём. Но сильно рассчитывать на это нельзя. Готовимся к худшему. То есть к тому, что было.

— А если Карачи выжил? — спросил Иван Кольцо. — Он хитёр, как лиса, и жесток. Объединит татар вокруг себя.

— Тогда точно воевать будем, — просто ответил Ермак. — Как воевали до этого. Только теперь умнее. Максим прав — без пушек и пищалей нам не выстоять. Все силы бросим на поиски камня для пороха.

На этом разговор был окончен. Все вышли из избы и пошли по своим делам.

….Я сидел на толстом бревне возле костра и меланхолично чертил палкой на земле круги, обозначающие уже обследованные нами места.

— Опять ничего, — буркнул подошедший Семка, один из моих помощников в поисках. — Прошли вдоль Иртыша, глядели и по берегам, и в оврагах. Камней разных полно, а того, что надобно — нету.

Я кивнул, продолжая смотреть на свою примитивную карту. Без пирита не будет серы, без серы — пороха. А без пороха против Кучума долго не продержимся, сколько бы Ермак ни храбрился. Свинец можно заменить железом, селитру через селитряницы добываем — дело хлопотное, вонючее, но налажено. Угля нажжём из ивы — она даёт самый лучший для пороха. Но сера…

— Максим, — Семка присел рядом, — может, не там ищем?

— Может, и не там, — вздохнул я. — А что делать-то?

Я обвёл взглядом нанесённые на землю метки. Север, юг, восток — везде побывали наши поисковые отряды за последние недели. Оставалось только одно место, которое мы обходили стороной. И какое-то предчувствие затаилось в моей душе.

— А что ежели у слияния рек поглядеть? — предложил я, хотя знал, какой получу ответ. — Там, где Тобол в Иртыш впадает. Всего-то две десятка вёрст.

Семка поморщился:

— Так вогулы просили туда не ходить. Помнишь, как встретили нас, когда мы туда сунулись? Там их священное место.

Помнил я, конечно. В прошлом году было. Пришли туда — и вогулы, как из-под земли. Не напали, но попросили по их священной земле не ходить. Пришлось уйти — не хватало нам еще и с вогулами войны, впридачу ко всем бедам.

— Священное у них там место, — повторил Семка. — Оттого и стерегут.

Я поднялся. Священное или нет, но интересное и до сих пор непроверенное.

— Пойду к Алыпу поговорю, — сказал я Семке. — Может, растолкует, что к чему попонятней. И скажет, что придумать с этой священностью.

Алыпа я нашел быстро, у коновязи. Он увидев меня, кивнул.

— Алып, — начал я без предисловий, — что за место у слияния Тобола с Иртышом? Почему твои сородичи не пускают туда никого?

Он выпрямился, и лицо его стало серьёзным, почти суровым. Помолчал, словно подбирая слова.

— Место это… как сказать… — он нахмурился, соображая. — Богами отмеченное. Очень хорошее место. Упавшее с небес на землю. Благословенное. Духи там. Никто чужой туда не ходит. Даже Кучум своим запрещал.