Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 40 – Михаил Воронцов

Виднелись остовы десятка осадных башен. Некоторые еще стояли, покосившись, другие рухнули. Запах гари до сих пор висел в воздухе, смешиваясь с запахом дождя и чего-то еще — того самого запаха, который преследует после любой битвы.

Чуть дальше татары сделали земляные валы. Теперь эти насыпи стояли брошенные, утыканные нашими стрелами. Ров вокруг городка они почти засыпали — землей и камнями. Местами в нем лежали и тела погибших. Не знаю, упали туда от выстрелов или их побросали в ров специально. Торчали руки и ноги, и дождь медленно смывал с них засохшую кровь.

Вдали, за земляными насыпями торчали сожженные обломки требушетов. Татары изрядно попортили ими нам жизнь, пока мы не сделали почти такие же и не победили в контрбатарейной войне. Теперь эти махины лежали поверженные, как скелеты допотопных чудовищ.

Обгоревшие скелеты. Пещерные люди, заколов динозавров копьями, пожарили их на костре.

Но хуже всего были человеческие тела. Десятки тел. Татары не забрали своих мертвых, когда в панике отступали. Они лежали повсюду — у стен, среди земляных насыпей, в полузасыпанном рву. Некоторые все еще сжимали оружие. Дождь смывал с них кровь и грязь, обнажая страшные раны. Почти из всех торчали стрелы.

Я отвернулся. Сколько их здесь? Сто? Двести? Триста? У каждого была своя жизнь, свои надежды. И все это кончилось здесь, под стенами Кашлыка, в этой сибирской грязи. Во время этого штурма погибло меньше кучумовцев, чем при первом. Тогда огнеметами мы сожгли их чуть ли не тысячу.

Кого выберут татары вместо Кучума? У него были сыновья. Им достанется титул? А может, кто-то из мурз возьмет власть? Или начнется междоусобица, и они передерутся между собой? Это было бы лучшим исходом для нас — пока они выясняют отношения, мы успеем восстановить укрепления и пополнить запасы оружия.

Но рассчитывать на это глупо. Скорее всего, найдется кто-то решительный, кто объединит племена. И тогда они придут снова. Может, новый предводитель окажется сговорчивее? Может, удастся заключить мир? Я усмехнулся собственной наивности. Какой мир? Мы захватили их город, убили их хана. Теперь это война до победного конца — либо мы, либо они.

Казаки уже начали приходить под стены — надо было хоронить вражеские тела, пока не началась зараза. Работы предстояло немерено. Разобрать завалы, починить стены, восстановить частокол, расчистить ров…

Дождь усилился, превращая землю вокруг Кашлыка в месиво грязи и крови. Я поежился от холода и сырости. Как же тоскливо на душе. Победа, которая не приносит радости, потому что знаешь — это только начало. Впереди еще долгие месяцы, а может, и годы войны в этом суровом краю.

Я посмотрел на восток, туда, куда ушли татары. Где-то там, в бескрайних степях, они зализывают раны и готовятся к новому походу. А мы будем ждать их здесь, за этими побитыми стенами, среди грязи и разрухи. И так до тех пор, пока одна из сторон не победит окончательно.

Но пока жизнь продолжалась, несмотря на всю эту смерть вокруг. Несмотря на дождь, грязь и тоску. Несмотря ни на что.

…Я тих сидел в углу избы для собраний. Дым от смолистых лучин щипал глаза, но после стольких дней осады обращать на это внимание немного глупо. В помещении собрались все старшие — атаман восседал во главе грубо сколоченного стола, по бокам расположились сотники. Матвей Мещеряк теребил бороду, Иван Кольцо хмурился, разглядывая свои кулаки, Черкас Александров нервно постукивал пальцами по столешнице, а Савва Болдырев молча сидел, скрестив руки и устремив закрытые глаза в потолок. Прохор Лиходеев прислонился к стене у двери. Староста Тихон Родионович стоял чуть поодаль, сложив руки на животе. Другие люди из руководства отрядом были здесь же.