Книга Ониксовый шторм, страница 154 – Ребекка Яррос

– Ни в коем случае! – воскликнул Холанд.

Ксейден ответил ему взглядом, ясно говорившим, что он уже сыт по горло.

– Только я имею право говорить от имени Наварры! – взъярился Холанд, сделав два шага к королю. – Ты не можешь заключать сделки с провинциями и тем более с сыном предателя, который завладел титулом с помощью шантажа. Я – единственный голос нашего королевства! – Его ладони сжались в кулаки, и перевязка на правой покраснела.

Кортлин вздохнул, потом сделал глоток из своего кубка.

– Я услышал достаточно и уже утомился. Текарус пусть живет. Остальных убить.

Гвардия сдвинулась с места – и все покатилось на хрен в пизду.

Ксейден выхватил оба меча и тут же напрочь поразил меня тем, что один бросил через стол Холанду, который поймал его левой рукой в тот же миг, когда мне в ладони легли два моих кинжала.

Сегодня мы не умрем.

– Постарайтесь никого не убивать, – сказал Ксейден – притом что по лестницам между пантерами к нам уже ринулись первые солдаты. – Международные отношения и все такое.

– Ты это ей скажи. – Я бросила взгляд на пантеру, радуясь, что она занята едой.

«Не горячись, – предупредила я Тэйрна, надеясь, что это не станет моей последней просьбой. – Нам еще нужна эта сделка».

«Возмущен намеком, будто я подвержен мелодраматичности», – ответил он, однако издал предупреждающий рев, от которого зазвенели тарелки и вскрикнули гости.

Тем временем Ксейден уже скрестил клинки с одним гвардейцем, а потом пнул его сапогом в грудь, и тот грохнулся с помоста.

Я развернулась налево и повторила приемчик Кортлина: когда одна из стражниц уперлась рукой в помост, собираясь на него запрыгнуть, я быстро присела, пригвоздила кинжалом ее руку к деревянному настилу и тут же выдернула лезвие обратно. Стражница вскрикнула и упала на спину, а когда я поднялась, обнаружила, что еще двое гвардейцев последовали ее тактике и оказались между мной и Ксейденом. И еще полдюжины спешили со стороны ужинающих пантер.

Ближайший гвардеец – выше меня на голову и тяжелее килограммов на двадцать, – если судить по шрамам на его руках, в боях бывал не раз. Но он не Ксейден. Я бросилась в бой раньше, чем он встал в боевую стойку, и уступила управление телом мышечной памяти: первый кинжал вошел глубоко в бедро гвардейца, после чего я пригнулась под размахом его длинного копья. Эти воины обучены не для ближнего боя – в отличие от меня.

Гвардеец промахнулся, вонзив копье в стол, разбив бокал и предоставив мне шанс с сожалением перерезать ему связки под коленом. Это совершенно не убивает, хотя выводит из строя надолго.

Он взревел, пошатнулся и боком свалился с помоста, но не успела я выпрямиться, как в затылке расцвела боль: меня дернули назад… за мою же проклятую косу.

Меня крепко прижали грудью к окровавленной тарелке между нашими рюкзаками, и я чуть не напоролась лицом на осколок бокала.

– Твои драконы кричат перед тем, как умереть, огненосец? – прошипела мне в ухо стражница. – Они мучаются после твоей смерти или подыхают мгновенно?

Во мне вспыхнул гнев и прокатился по всему телу потоком расплавленной ярости.

– Твое невежество потрясает.

Хвала богам за мою гибкость: я размахнулась и с силой ударила стражницу левой рукой в локтевой сгиб. Она закричала и выпрямилась, и тогда я уперлась ладонью в стол и оттолкнулась назад, врезавшись затылком ей в лицо. Хрустнула кость, я обернулась – только чтобы встретить скулой чужой локоть. Теперь уже из моего носа хлынула кровь, зазвенело в ушах, я упала на стол, пытаясь проморгаться от искр в глазах, а чья-то рука сжала мне горло.