Книга Ониксовый шторм, страница 357 – Ребекка Яррос

Моя душа исчезла, растворилась, словно частица пепла в огне, отслоилась и унеслась прочь, пока сила поглощала пространство, в котором она некогда обитала. Я больше не катался по льду – я сам превратился в лед.

И я все еще продолжал питаться, погрузившись глубоко в источник самой магии. Одновременно я устремился наружу, находя одинаковые ритмы сердца – верные призраки виверн, – я рассекал их чешую тенями и вырывал из их тел рунные камни. Я начал с той, которая осмелилась впиться зубами в плечо Сгаэль, пролетел мимо того, кто отныне считал себя моим братом, затем расправился с шестью тварями, блокировавшими вход в каньон.

«Спаси их», – умоляли последние оставшиеся части меня, которые держались зубами и когтями, чтобы и их не унесло прочь следом за душой. Мои тени вырвались из каньона и заполнили все небо над городом, прикончив каждую виверну в воздухе и на земле. Я был везде и сразу, я разрывал сети, которые опутывали Сгаэль, вырывал сердце из виверны, которая загнала в угол Даина и Кэта, проносился мимо Имоджен, пока она смотрела в небеса. Я был возле перевала, одна за другой сдергивая виверн с небес и с удовлетворением слушая, как их тела разбиваются о землю перед теми самыми людьми, которых она так любила. Я поднимался вверх по склону горы, отшатываясь от магии, которая обжигала, и устремлялся на север.

«Я люблю тебя».

Голос Вайолет пронзил окружающий меня холод, и шелковистая ниточка тепла успела вклиниться в отверстие, прежде чем оно запечаталось.

Нет. Подожди! Я отчаянно ухватился за эту ниточку, изо всех сил цепляясь за нее, пытаясь удержать на месте, пока все больше моих частей уносились прочь и терялись в пустоте. Она была теплом, светом, воздухом и любовью.

Мои тени поглотили долину, где Вайолет стояла с обнаженным кинжалом в руке, защищая Тэйрна, который, как и Сгаэль, пытался вырываться из такой же сети. Я обрушил мавена на землю, невзирая на ее титул и силу, затем скользнул по Вайолет с нежностью, которая привлекла все мое внимание.

Я любил ее. Это была та эмоция, за которую я цеплялся, огонь невероятно чистой силы, горящий на краях чувств, и я знал, что, если зайду еще дальше, это будет следующая и последняя часть меня, которую я потеряю.

Я оскалил зубы и оторвал руку от земли. Я отчаянно хватал воздух ртом, сердце бешено стучало в груди. Я никогда не чувствовал себя таким сильным и побежденным одновременно. Но это был единственный выход.

Я поднялся на ноги. Тени развеялись, видимость вновь стала прежней.

Сгаэль отчаянно пыталась подняться на лапы. Кровь стекала из укусов на ее плече. Сеть клоками сползла вниз, и Сгаэль расправила крылья, едва не достав их кончиками до стен каньона. Она окинула взглядом причиненные мною разрушения и сощурила золотые глаза в молчаливом упреке.

«Сейчас ты от меня отречешься?» – спросил я, переступив потерявшего сознание Бревина.

Я убил бы его, если бы мог. Блядь, да я был уверен тогда, что убил его. Интересно, сколько адептов испытывали схожие чувства по отношению к своему мудрецу? По крайней мере, один из тех, кого я знал. Но помимо чисто физического аспекта невозможности его убийства, оставалось еще одно: у него было кое-что, что мне требовалось. И я больше не был адептом.

«А от тебя осталось что-то, от чего можно отречься?»