Книга Железное пламя, страница 416 – Ребекка Яррос

– Ее было не остановить… – Это мой голос? Или Бреннана?

Вспыхнул огонь – такой мощный, что мог бы выжечь легкие, – но направлен он был не на нас.

В дверях стояла Андарна, раскинув крылья, чтобы преградить путь пламени, который бесновался в зале, лился от шести сверху и одной, что меняла все. По мне волной пробежал пульс энергии. Чары.

Когда Андарна сдвинулась, мой блуждающий взгляд поднялся по восстановленному камню чар к железному пламени, черно горящему на его вершине.

Это было все, что осталось от генерала Сорренгейл.

От моей мамы.

Шлеп. Шлеп.

Странный звук разносился по залу чар.

«Это туши виверн, – сказала мне Андарна, выгнув шею к нам в туннель. – Пожалуйста, прости меня».

Ее золотые глаза моргнули.

Простить ее?

– Она сделала свой выбор, – прошептала я, но слезы, сбегавшие со щек, говорили, что я не смирилась.

Как и всхлипы, разрывающие Миру. И пустой взгляд Бреннана нельзя было назвать безмятежным, когда он медленно, неуклюже стянул летную куртку и накинул на тело мамы.

Я не знала, сколько прошло времени, пока нас вели по туннелю и узкому коридору. Лестницы сливались одна с другой.

«Ты жива. Сегодня ты выживешь. Ты выживешь завтра», – обещал мне Тэйрн, пока я заставляла себя ставить одну ногу перед другой.

«Ксейден?»

Я потянулась к нему по связи, но наткнулась на щиты.

«Он жив».

Слава Данн.

Это и есть гравитация, правильно? Ксейдена достаточно, чтобы земля не ушла у меня из-под ног. Чтобы солнце поднималось и дальше.

– Он положит ее тело в квадранте, – сказал кто-то Бреннану.

Должно быть, тело мамы подхватил дракон.

Мы вышли из юго-западной башни под победное ликование. Радостные возгласы и благодарности богам. Пехота, целители, всадники и летуны толпились в коридоре, смеясь и обнимаясь, но мы наконец пробрались наружу.

Мира, Бреннан и я стояли на самом краю двора, глядя, как разгорался праздник. Никто из нас не двигался.

Передо мной появилось лицо. Карие глаза. Русые волосы. Даин.

– Вайолет? – Он поднял окровавленную руку, потом передумал. – Ты…

– Отвали-ка! – Его оттолкнула Рианнон с улыбкой усталой, но такой прекрасной. На ее доспехах была всего пара прорех, возможно от колотых ран. – Ты поставила чары!

Она схватила меня за лицо обеими руками.

– Да. – Я сумела кивнуть, пробегая глазами по ее лицу. – Ты ранена?

– Чепуха, – заверила она меня. – Ты бы видела! Виверны посыпались с неба, как яблоки с дерева, а вэйнители запаниковали и сбежали. Сейчас их выслеживают старшие офицеры.

– Хорошо. Это хорошо, – снова кивнула я. – Остальные?

– Ридок в порядке. Имоджен получила в бок, но не жалуется. Квинн дали по лицу, но, кажется, там просто царапина, и я как раз собиралась проведать Сойера и летунов. Хочешь… – Ри насторожилась. – А Ксейден?

– Жив, – прохрипела я. – По словам Тэйрна.

Рианнон нахмурилась, пытливо глядя мне в глаза, бросила взгляд на Бреннана, потом на Миру, снова повернулась ко мне с изменившимся лицом.

– Мама, – попыталась объяснить я, но горло сжалось. – Она. У камня чар не было энергии, и мама…

– Ох, Ви… – Ри сжала меня в объятиях.

И плевать, что нельзя, что это позорная демонстрация чувств, что мама этого не хотела бы. Я сломалась и разрыдалась на плече Рианнон, содрогаясь всем телом. С каждой слезой я чувствовала, как тверже встаю в этом ходившем ходуном мире, чувствовала, как успокаиваются первые волны шока.