Книга Железное пламя, страница 418 – Ребекка Яррос

Я нахмурилась:

– Я только что сражалась с целой армией виверн и темными колдунами, поставила чары, потеряла мать. Прошу, скажи, что может быть страшнее?

– Ты любишь меня? – прошептал Ксейден.

– Ты же знаешь, что люблю. – Я взяла его за руку, и у меня внутри все скрутило узлами, когда он повернулся ко мне, но опустил глаза. – Что он тебе сказал? Что ты увидел? Чего я должна бояться, Ксейден?

Что могло его так потрясти?

Ксейден медленно, через силу поднял взгляд по моему телу и наконец посмотрел мне в глаза.

И тогда я вскрикнула, машинально сжав его руку.

Нет. Только это я могла думать, чувствовать, внутренне кричать, уставившись на человека, которого так безнадежно любила.

– Меня, – прошептал он, а его ониксовую радужку с золотыми пылинками обрамляло слабое, почти незаметное красное свечение. – Ты должна бояться меня.

Ксейден

Каждая нота ужаса в мысленной песне Сгаэль играла у меня на спине, когда я завис в нескольких футах над полем боя, – мышцы оцепенели, сила бесполезно металась внутри меня. Даже если он отпустил бы меня, я сомневался, что мне хватило бы сил на магию. Он изнурил меня просто, сука, играючи.

Я не мог и надеяться с ним тягаться. Никто из нас.

Каждый нерв в теле вопил от испепеляющей боли, перегрев от магии сжигал меня заживо. Но хуже боли было поражение.

– Неприятно, да? Выгорание? – Мудрец в голубом балахоне, потемневшем внизу от тающего снега, медленно кружил вокруг, в паре футов от пропасти, которую мне когда-то пришлось пересечь по парапету, чтобы доказать, что я достоин этого места. – Магия любит равновесие. Возьмешь слишком много – и она сожрет тебя за дерзость.

Я рвал созданные вокруг меня оковы – невидимые струны силы, распявшие меня, как свинью перед разделкой.

– Ты бьешь. Я блокирую. Ты бросаешь. Я уворачиваюсь. – Вэйнитель вздохнул, рисуя в грязи за собой посохом.

Все прямо как в моих долбаных кошмарах.

Вот только пот, сбегавший по шее, напоминал, что это очень даже наяву. Что Вайолет – под Басгиатом, борется за чары; что Тэйрн разгоняет виверн, рвущих Сгаэль надо мной, чтобы не подпустить драконицу ко мне. Что со мной не так, что я подвожу всех женщин в своей жизни?

– Итак, я дам тебе последний шанс сделать правильный выбор – и покончим с этим, – сказал Мудрец, остановившись передо мной и улыбаясь, сверля жуткими глазами в красных кольцах и паутине.

Он отступил на пару шагов, потом постучал по земле посохом.

Гравитация вернула меня себе, и я рухнул на четвереньки.

– Я же говорил, что ты придешь ради любви. – Он протянул ко мне руку. – И ты пришел.

– Ты ни хрена обо мне не знаешь. – Я с трудом попытался подняться и снова упал на колени, пока Сгаэль ревела над головой в бессильной ярости.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. – Вэйнитель опустил посох и оперся на него.

– Это потому, что ты Мудрец? – сплюнул я, упираясь ногами в склон холма, смотрящего в сторону Тиррендора, и потянувшись за своей силой.

– Мудрец? – Он рассмеялся. – Я мавен. Генерал.

По моим глазам побежало пламя, и тени заструились из-под меня, хватая туловище этой самовлюбленной сволочи. От захлестнувшего удовлетворения я почувствовал себя лучше, чем от чуррама.