Книга Цветочная империя попаданки, страница 85 – Анастасия Милославская

Патентный регент раздражённым движением потянул ящик стола на себя и извлёк оттуда несколько листков, а затем молча принялся что-то писать.

Хосефина прикрыла дверь, оставив меня со своим начальником наедине. Спустя несколько минут Рубио поставил на лист огромную синюю печать, придавив бумагу к столу.

– Готово! Мы внесём данные в реестр до завтрашнего дня. Вы официально являетесь человеком, который изобрёл синие розы! Поздравляю!

Я протянула руку и взяла листы. Они и были моим патентом, который защищал моё право реализовывать товар. Единственное, что меня смущало, там стояло имя Луизы Армас. Но сейчас по-другому я не могла поступить. Возможно, потом получится поменять его на моё? Время покажет.

Я вышла на улицу, чувствуя необычайную лёгкость. Несмотря на тяжёлые дни, жизнь продолжалась.

Я уже общалась с местными продавцами цветов. Большая их часть не слишком-то поверили моим словам о том, что я могу сделать синие розы, кое кто даже был чрезвычайно груб. Но нашлись четыре владелицы магазинов, которых мне удалось убедить. И они очень ждали моих особых синих роз. Надо бы показать им образцы и договориться о поставках… Я прижала к груди патент, счастливо улыбаясь.

Вечером, когда я уже развезла образцы хозяйкам четырёх магазинов и заручилась их согласием, меня ожидала на столике пачка писем. Обычно на дядино имя приходили счета, предложения от иностранных поставщиков роз купить у них образцы по баснословным ценам, но среди них я увидела своё имя. Сердце ёкнуло, потому что я знала от кого оно.

Прошло всего пару недель, как Маркос уехал. Но это было уже второе его письмо, не считая записки, которую он оставил перед отъездом. Прошлые его послания я оставила без ответа, и даже не прочитала. Малодушно выбрасывала, не желая видеть ни строчки, написанной им.

Но сегодня у меня было хорошее настроение. Дома собирались накрыть скромный, но праздничный ужин в честь наших первых шагов в цветочном бизнесе. Все улыбались, впервые со дня, когда барона обнаружили недвижимым в кабинете. Даже прислуга перестала глядеть на меня волком, как на приживалку.

Поэтому я решила открыть письмо мужа. Мне казалось, что ничего не испортит мне настроение.

Я села в кресло и посмотрела на ровные буквы, выведенные аккуратным почерком. Имя Луизы Армас, которое я уже считала своим, синело, чернилами на белой бумаге.

Я знала, что Маркос трогал это письмо, и от одного осознания этого внутри появился необъяснимый трепет. Я поднесла письмо к лицу и вдохнула, уже зная, что почувствую.

Его запах.

Я узнала бы его среди тысячи других.

Наша жуткая связь крепла, и я винила в этом себя. Потому что не могла заставить себя заниматься другими делами и не вспоминать мужа.

Нечто мерзкое жило внутри меня. Ворочалось, тревожа меня и без конца требуя вспоминать о Маркосе. Его волосы, отливающие серебром в лунном свете. Глаза цвета расплавленного янтаря, скользящие по моей коже. Его сильные руки, сжимающие меня с такой горячностью, что казалось даже платье сейчас расплавится. Его голос, отравой вползающий в уши.

Я встряхнула головой, сбрасывая наваждение. Выпрямила спину, приняла безучастный вид и быстро вскрыла конверт.

«Ты молчишь, Луиза, хотя я приказал тебе писать мне. Могу предположить, что напугал тебя своим напором, но я жду ответов на те вопросы, которые были в прошлом моём письме. Не вынуждай меня думать, что ты решила, будто я уеду, и мы больше никогда не увидимся. Это не так. Я слов на ветер не бросаю…»