Онлайн книга «Монстр под алыми парусами»
|
Ассоль кивнула. – Хорошо. – И махнула рукой в сторону Каперны. – Мне можно идти? Ей поскорее хотелось остаться одной и разобраться с чувствами, охватившими ее, будто вихрь, и унесшими в неизведанные края. – Разумеется, – сказал Грэй. – И да, я освобождаю вас от работы. Все равно шпион из вас никудышный. Странно, но в этот раз слова Грэя не разозлили ее. Даже показались милыми. Ассоль развернулась и побежала прочь, но в этот раз она уносила с собой другое тепло – то, что удивительным образом можно найти на дне бездны. А ветер трепал край забытого ею плаща. Глава 18 Белая, уходящая в темноту Лонгрен даже дышал с трудом, такой страшной и мрачной оказалась услышанная история. Его Мэри – дочь Прекрасной Королевы, принцесса? И что значит «кормить своей кровью солнце»? Что же это за прожорливое и жуткое светило? Вопросов меньше не стало, и главный был в том, откуда взялась сидящая перед ним королева, если островом правил Король Алхимик? Лонгрен, проведший многие годы в морских походах, знал, что для выживания важно иметь как можно больше информации, и желательно точной. Море не терпело абстракции и допущений. Не принимало вопросов, на которые нет прямых и понятных ответов. Поэтому сейчас злился. – Сдается мне, – проворчал он, – ты, ведьма, заговариваешь зубы! Мэри сама, добровольно, ушла назад! Оставила маленькую дочь, которую, между прочим, обожала! Стала бы она от жизни, в которой ее любили, возвращаться сюда, в темницу? Это абсурд! Королева лишь улыбнулась: – Твоя горячность греет. Давно я не наблюдала таких ярких эмоций! – Она поставила чашку на стол, поднялась и подошла к камину, устремив взгляд в огонь. Несколько мгновений молчала, а потом все-таки произнесла: – Мэри, возможно, и хотела бы остаться, но это не в ее силах. На ней проклятие. Вне острова она могла прожить только пять лет. Король Алхимик знал, что она попробует сбежать и рано или поздно это случится. Она даже приручила один корабль – новорожденный, совсем юный и глупый. Пела ему песни, очаровывала сказками. Готовила к тому, что однажды они сбегут вместе и причалят к берегу, где обретут покой и благоденствие… И корабль поверил ей… Он был прекрасен – трехмачтовый галиот. Ради него она совершила немыслимое – забралась в хранилище Короля Алхимика и взяла последнюю мечту. Самую заветную, самую прекрасную, самую яркую. С похищенной грезой она вернулась к кораблю, отдала ее ему, вживила. И тем самым сняла с него проклятие всех судов нибелунгов – он больше не был хищником, забиравшим сердца и души. Нет, теперь он мог причаливать и, главное, чувствовал, где находится земля мечты. Мог доставить любого туда, в мир его грез. Но… на этом она и попалась. Король Алхимик был в ярости. Он велел убить девушку, а корабль сжечь. И тогда она обменяла свою жизнь на жизнь корабля, умолила отпустить своего подопечного. Король Алхимик согласился, но при условии, что привяжет ее к острову проклятием, по которому она не сможет покидать его более чем на пять лет… – Ты лжешь, ведьма! – взъярился Лонгрен, вскакивая из-за стола, тот опрокинулся, и тонкий фарфор – белый с голубыми узорами и золотой каймой – полетел на пол, разбиваясь вдребезги, брызгая в стороны осколками. Королева невольно сжалась, съежилась, будто уменьшилась – в гневе Лонгрен всегда был по-настоящему страшен, – но все-таки ей хватило мужества возразить: |