Книга Морвейн. Шепот Хранителей, страница 130 – Морена Тенебрис

Казалось, испытание пройдено, цена заплачена, благословение получено. И они могут отправиться за последним Хранителем. Но…

Морвейн едва стояла на ногах, её тело было почти разрушено, а трещины, которые начали расползаться по её коже, словно проникая в саму ткань её существа, не оставляли сомнений: конец близок.

Лиандер поймал ее, когда она начала падать.

— Я не смогу… — прошептала она, её голос был почти неразличим в тумане, который окутывал кладбище. — Не смогу дальше…

Ее спутники окружили ее, смотря на нее с болью и бессилием.

— Я тебя понесу, — прошептал Грэйв, коснувшись ее руки. — Давай продолжим. Осталось только один Хранитель.

Черная дыра, что расползлась на ее груди, добралась до лица. По ее хрупкому лицу прошла трещина. Её спутники стояли рядом, не в силах помочь, но они не могли оставить её. Грэйв и Лиандер, оба напряжены и измотаны, чувствовали, как время уходит, а их дорогая Морвейн уходит с ним.

— Морвейн… — прошептал Сахир, его голос дрожал от эмоций.

Тьма внутри неё поглощала последние остатки её силы, но её взгляд был полон решимости, несмотря на то, что её тело разрушалось. Она не могла позволить себе сдаться. Но, в то же время, она понимала: единственная возможность остаться живой — это собрать все семь благословений Хранителей, но её тело не выдержит такого пути.

И вот, в этот момент, в этой туманной мгле, её судьба, казалось, была решена.

Оборотень сидел рядом, осторожно держа ее руку. Это было невыносимо, видеть как она умирает. Он чувствовал, как её боль, её страдание пронизывают его душу. С каждым её вздохом, с каждым шагом разрушения, его собственное сердце сжималось, становясь всё тяжелей. Он не знал, как продолжать бороться, как оставаться стойким, когда вся его сущность тосковала по ней.

Когда кот пожертвовал собой, он был в ужасе. Но больше всего его терзало не это. Он терзался тем, что в тот момент, когда все начали спорить, он не мог сделать ничего, чтобы предотвратить её страдание. Он был готов отдать свою жизнь, чтобы она продолжила жить, но всё равно оказался беспомощным.

Морвейн была для него всем. Она стала его светом, его жизнью. Он привык быть один, привык скрываться в тени. Но с момента встречи с ней он ощутил, что существует нечто большее — нечто, что заставляет его бороться. Она была той, кто заставил его снова чувствовать, снова жить. И теперь, когда она разрушается на его глазах, он ощущал, как теряет своё единственное сокровище.

— Не уходи, Морвейн… — его голос был почти нечётким, как если бы слова застревали в горле, не в силах пройти наружу. Он целовал ее руку, чувствуя, как она стала холодной.

Он был зверем, но даже зверь не мог привыкнуть к такому. Он был готов отдать свою душу, всё, что у него есть, только чтобы она выжила, чтобы её свет не потух. И как бы он ни старался, как бы не хотел скрыться в тени и отпустить её, он знал, что это было невозможно. Он потеряет её, и с ней уйдёт и он сам. Он не сможет без нее. Для него не была смысла в жизни, где нет его истинной.

Ему хотелось проклясть этот мир, эту судьбу, которая лишала его того, что он любил. Но он молчал, сдерживая внутренний крик, чтобы не показать слабость. Морвейн не могла видеть его слёзы. Он стиснул зубы, его глаза потемнели, но он всё равно продолжал сидеть рядом, как мог. Хоть и знал, что её конец уже близок, он не мог оставить её, не мог отойти в сторону.