Книга Любимая кухарка короля, страница 40 – Евгения Ломанова

Я кивнула и подхватила разнос. Каша с мясом прела на плите. Обычная перловка с мясом и овощами. Насыпать в миску, порезать хлеб, заняло немного времени. Хлебницы как раз на миску ставились и дядюшке удобно было нести, не надо два раза ходить. Разнос я отнесла и поставила на специальный столик за стойкой, дальше он сам к столам еду носил.

Девчонка притаилась в уголке и так тихо себя вела, что я, признаться честно, про нее на какое-то время забыла. Пока ведро с помоями не наполнилось.

— Ох! Прости, закрутилась. Можешь это вынести во двор? Вон в ту дверь, там тележка с бочкой. Туда и выкинь.

Пищевые отходы шли свиньям, для того бочка у дверей и стояла. Разводить мух в кухне я категорически отказалась. Девчонка молча подхватила бадейку и пошла куда я сказала. Новая порция каши уже пыхтела на плите. Суп не только сварился, но уже и половина кастрюли была съедена. Хлеба на мой взгляд было маловато.

Колокольчик не звякал пока. Я снова вспомнила о девочке. А она как ушла, так и не возвращалась. Мне некуда было выкинуть очистки. Пришлось пойти и посмотреть куда она делась. Сердце екнуло, а вдруг сбежала?

Она не сбежала. Она ела. Выбирая куски из бочки с помоями.

Я задохнулась и слезы брызнули из глаз.

— Брось немедленно! Выплюнь! Выплюнь, тебе говорю!

Она не выронила то что грызла. Стиснула в ладони, а сама присела и сжалась в комок, прикрывая голову. Я так заорала на нее, что дядюшка Матиас прибежал из зала.

— Что такое? Что у вас?

А я стою и реву на девчонку показывая. А он даже не понял, что случилось.

— Она… это ест! — через всхлипывания объяснила я.

— Ох ты ж, — погрустнел сразу дядюшка и по голове меня погладил, как девочку маленькую. — Ну и так бывает милая. Хорошо ты жила, не видала, как люди голодают. И слава Богине.

— Да как же так можно? Она же человек! Разве жалко ей нормальной еды дать⁈

— Кому-то может и эта бочка за пир целый, ты пойми.

Не хотела я этого понимать! Как это можно было понять⁈ Но что могла поделать? Откормить одну девчонку? Ну и откормлю!

— Ну будет тебе, плакать. Иди умойся. Щас опять народ повалит. Я тут сам разберусь.

У меня не было сил на это смотреть. Убежала в кухню, руки ходуном. Умылась, водички попила, вроде немного полегчало. Колокольчик в зале опять зазвякал. Дядюшка как раз вернулся. Он вел девчонку придерживая за плечи. А я вот побрезговала к ней прикоснуться… Не могла себя заставить.

— Ты ее покорми. Я ей объяснил, что там есть нельзя.

Я чуть опять не разревелась. Вдохнула, лицо к потолку подняла, чтобы слезы не полились. А потом пошла к плите. Навалила миску каши с горкой. И остановилась. А не станет ей плохо? Отсыпала половину и в другую супа налила. Девчонка сидела, забившись в уголок, вся скукоженная, лупая на меня глазищами.

— Вот, поешь. Сначала суп, потом кашу. Не спеши. Никто не отберет.

Поставила тарелки рядом с ней. Она еще больше в угол вжалась. Ну что я не так сделала?

— Два супа и каши, — заглянул к нам дядюшка.

Пришлось вернуться к работе. Час наверное прошел, пока девчонка все-таки зашевелилась и придвинула к себе миску с супом. Я старалась не смотреть. Опять же разревусь. Пусть ест как хочет. Главное не помои…

День прошел, я ног не чуяла. Дядюшка был очень доволен. Моя готовка пришлась посетителям по вкусу. Наготовленного осталось как раз нам троим поесть.