Книга Поместье для брошенной жены, страница 114 – Екатерина Белова

Казалось, Ральфар удивился. Темное полукружье одной брови недоуменно дернулось, а после лицо снова закаменело.

— Нет. Только поместье. И мне тоже непонятно, как поместье твоей матери оказалось у Гроц.

— Поместье шло приданым, поэтому после смерти матери, император забрал его обратно. Он.… имел право. И имел право даровать его, кому пожелает.

Хотя Ральфар сказал это очень ровным тоном, я совершенно отчетливо услышала ненавидящий рык его дракона.

Тот случай, когда не нужно спрашивать, какие у него отношения с отцом. Уж если сын его императором называет и рассуждает про право.

Мне очень хотелось уточнить, почему поместье передали именно Гроц, но силой воли подавила порыв. Не такая я свинья, чтобы бередить раны, что глубже других.

Чтобы утешить, я потянулась поцеловать губы, говорящие такие жестокие вещи, и меня буквально опрокинул и подмял под себя раззадоренный провокацией дракон. И теперь уже я не могла вырваться, задыхаясь от поцелуев и скольжения внутри, от которого закатывались глаза.

Нормально мы поговорили лишь через час, когда сумели добрести до ванной и одеться.

Я тут же запросила у бытовой тумбы в углу комнаты кофейник, до краев полный животворящего эликсира, без которого продрать глаза было целой проблемой, и завтрак. Наверное, Лоте уже заждалась, потому что кофейник я получила почти сразу. А чашки, сахар и пара пакетов кофе у меня были. Кофеман со стажем держит дозу под рукой. Хотя, конечно, свежесваренный кофе куда лучше.

— Будешь?

Подвинула к Ральфару чашку.

Оперлась бедром на стол, разглядывая его во все глаза. Как он застегивает рубашку, задумчиво вертит чашку, а после с усмешкой отпивает, как движется кадык при глотке.

Меня преследовало странное чувство. Мне было мало его, даже сейчас, когда он стоял перед мной, когда принадлежал всю ночь в самом примитивном и архаичном смысле этого слова. Может, потому что мне принадлежало его тело, но не сердце?

Он выглядел по-домашнему расслабленным и спокойным, хотя прекрасно понимал, что за пределами этой комнаты творится нечто страшное и непонятное.

Я не знала, что именно, но вот Ральфар….

— Хочешь что-то спросить? — уточнил он, чуть наклонив голову, что придавало ему на удивление кукольный вид.

Прямо картинка, а не мужик.

Хотелось затащить его обратно в постель и сделать свою жизнь немного проще на ближайшие два часа. Но поскольку допрос в постели успехом не увенчался, поговорить нам все равно бы пришлось.

— Я думала спрашивать будешь ты, — улыбнулась, хотя чертик подначивал расшевелить его дракона.

Ральфар неуловимо помрачнел. Угол губ дернулся в незнакомой и неожиданно чужой усмешке.

— Да, — подтвердил он, взглянув исподлобья. — Я должен. Истерик не будет?

Пожав плечами, я с видом хорошей девочки расположилась в кресле поудобнее и придвинула булочку, предусмотрительно намазанную маслом.

— Думаю, нет, если ты не засунешь меня в стальную деву и не будешь пытать каленым железом, — обдумав угрозу со всех сторон, я включила любимого чертика. — Ну или утоплением. Утопление мне не нравится.

Глаза у моего новоявленного инквизитора на лоб полезли.

— Утопление.… Не знаю, где ты набралась такой чуши, но я не пытаю хорошеньких девиц!

— Я точно хорошенькая? — уточнила быстро.

И тут же рассмеялась, потому что Ральфар откровенно смутился. Кажется, комплименты не были его сильной стороной.