Книга Поместье для брошенной жены, страница 112 – Екатерина Белова

Риш держала. Маленькие чайные вечера в саду и допуск на полное творческое безумие в пределах из сада. Разрешение на любые садовые эксперименты в выделенном ему уголке. Риш знала, чем зацепить старика-садовника.

Обратно он его не переманит. Нечем его переманить. У Талье совсем другие вкусы, и отныне в саду будут расти высокомерные розы, а не веребика и шалфей, не белые звезды птицемлечника и малина, стоявшая стенкой к забору.

«Это плата», — сказала нянька и была права.

Это плата за новую жизнь. За жизнь в теле дракона, а не семнадцатилетнего мальчишки, до безумия полюбившего иномирянку. И он должен эту плату принести.

— Ты больше не злишься? — Талье слова сделалась ласковой, как котенок, забралась к нему под бок и сладко дышала куда-то в ключицу.

— Нисколько.

Берн напряженно улыбнулся, и вдруг с удивлением понял, что вынужден подбирать слова и контролировать лицевые мышцы. Талье… нельзя сказать что угодно. Она его выбор и его ключ к последнему заветному глотку драконьего зелья.

Он должен двигаться дальше. Не может же он навечно остаться рядом со стареющей, истончающейся от времени Риш. Страдать, глядя, как умирает в ней веселая девочка с серыми глазами. Даже если это жестоко, он должен продолжать меняться, просто потому что его жизнь гораздо длиннее человеческой. Он видит в темноте подобно зверю, регенерирует, раскладывает на ноты любые сложные ароматы, и уже способен подняться в воздух, пусть и всего лишь во второй ипостаси.

Он уже изменился столь радикально, что от юного влюбленного Берна не осталось и следа. Так. Тлеет что-то невидимое в груди. Ноет. Выпрашивает. Словно его полумертвый, не пробудившийся до конца зверь пытается выкарабкаться из клетки тела.

Но это пройдет. Со временем Риш поймет его. Со временем он и сам привыкнет к Талье.

Почувствует вкус столичной тихой роскоши, кроющейся даже в таких простых и милых вещах, как завтрак или облагороженная клумба. Может и к лучшему, что вырубили цветник. Он же окно перегораживал. Жили в вечной тени, как ифриты.

Он.… просто не привык пока.

В первый раз я проснулась от поцелуев, осыпающихся на мое лицо мягким листопадом. Не раскрывая глаз, улыбнулась, выгнулась навстречу. Во второй, послушно обхватила ногами крепкий торс, но глаз все равно не открыла, хотя сладкий голос уговаривал, как умел. Например, обещал мне сахарное яблоко, мех лисицы, платье, расшитое тысячей цитринов, полет на драконе и еще целую кучу бессмысленных, но почему-то очень приятных вещей.

В третий раз мне хватило силы воли вывернуться из нежной хватки и с улыбкой закрыть ладонью искушающий рот.

— Уже обед, — сказала мягко. — Следующего дня. Мы не можем лежать в кровати вечно.

Хотя и очень хочется. Остаться здесь на долгий горячий срок, внутри этой минуты, пока не наступило неизбежное отрезвление. Плата за совершенные глупости. И прочие важные дела, которые неизбежно сопровождают секс с принцами. Расспросы, взгляды, домыслы, сплетни. Пусть даже это будет длиться всего месяц в пределах одного военного отряда. Приятного-то мало.

На периферии сознания мелькнула трусливая мыслишка, что инициацию можно было бы и отложить. Вернуться домой и рассмотреть кандидатуры других драконов. Спокойных и не очень высокопоставленных. Например, южных сквайров или средней руки артефакторов с небольшим титулом.