Книга Поместье для брошенной жены, страница 168 – Екатерина Белова

Я остановилась, лишь когда передо мной встал Ральфар.

— Знал, что найду тебя здесь? Почуял.

В золотых глазах горело неприкрытое облегчение. Кивнув, я поднялась навстречу, на миг ощутив, как одеревенело от статичной позы тело. Ральфар придержал меня, а потом и вовсе подхватил на руки, вновь поднимаясь над садом.

На нас пялились высокородные зеваки с общих дорожек Семидворья, вышедшие на вечернюю прогулку, а нам было все равно. Я даже не сделала усилий, чтобы расправить собственные крылья. Про мою вторичную и поставь наверняка уже стало известно, а вот то, что я перекинулась в дракона полностью — нет. Мы с Ральфаром решили попридержать эту информацию.

А книга.…

Ральфар недооценил её значительность. Эту книгу нельзя выносить из сокровищницы. Я должна прочесть ее за ночь, ни на миг ни выпуская из рук, а утром вернуть в сокровищницу. Ибо ценность её велика.

На бал мы позорно опоздали. Всё дело было в том, что я нервничала. Обегала весь дворец, проверить на предмет соответствия высокому стилю, на случай если бал пройдет удачно. Тогда мне придется организовывать в личном пространстве ну хотя бы чайный вечер для избранных вейр.

После отдала распоряжения на ближайшие сутки, потом искала тайник для книжечки, улаживала форс-мажор в саду, устроенный волками в знак протеста. Они хотели, чтобы я взяла их на бал, а я отказалась.

И как-то так вышло, что, когда Ральфар уже собрался, меня только-только намылили в четыре руки. Так что все это время, пока меня одевали, красили и причесывали, Ральфар расхаживал по моим покоям и глаз с меня не сводил. Горничные от напряжения даже щебетать перестали.

Напряжение достигло эпопея, когда мне взялись накладывать помаду. Ральфар что-то нечленораздельно зарычал, горничные вымелись, а меня опрокинули на кровати и задрали юбки. Я с трудом смахнула волосы в лица и уже совсем было собралась отчитать своего драконьего бойфренда на предмет этикета, и… осеклась.

На меня в упор смотрели горящие золотом глаза. Ральфар было окончательно возбужден, а его дракон и вовсе растекался обжигающей лавой по магическим жилам. Меня практически встряхнуло, словно я потрогала руками высоковольтный провод.

— Знаешь, что чувствует мужчина, когда на его глазах красят и одевают любимую женщину? — хриплый шепот стек по виску медовой каплей. — Вертят ее, как куклу, то снимают, то одевают, то снова что-нибудь трогают…

Он с силой провел большим пальцем по моим губам, стирая помаду, а после жадно поцеловал, и…

И спустя час в покои ворвалась экономка, вызванная горничными на подмогу. Экзекуция со сборами началась по новой, только теперь я выставила Ральфара из спальни прямо в самом начале. Он сдался под двойным натиском.

Наша карета выдвинулась одной из последних, когда небо уже накрыло предвечерним сумраком. И, как ни странно, я получила удовольствие от поездки по вечернему Семидворью, расцвеченному радужными огнями, полному весело звенящего смеха, газовых занавесей в беседках, трепещущих от ветра и детского тисканья в нашей карете.

Смерть Диала была забыта. Вейру Караль выселили из личного дворца, отдав тот красавице Найхе, матери Кассиуса. Во дворце наяр началось новое брожение. Двор с восторгом обсуждал, высланный кланом Караль протест императору. Словно того страшного дня, когда все они стояли, задрав головы к небу, не было никогда.