Книга Поместье для брошенной жены, страница 45 – Екатерина Белова

Двери разошлись без единого скрипа, и я прошла в полутемный тронный зал, освещенный лишь косыми солнечными лучами, пробившимися в боковые окна. Да и то лишь с одной стороны. Пол покрывал горящий магический рунный круг, последнее кольцо которого, едва-едва касалось кончика моих туфель.

К моему удивлению, в зале был установлен стол, как раз со стороны окон, усеянный картами, книгами, какими-то артефактами и, конечно, придворными. Судя по непонимающим взглядам, мой визит пришелся на середину совещания. Но хозяин барин. Это же император меня вызвал, а не я его.

Глаз зацепил Фрейза, застывшего с бесцветным взглядом около чьего-то кресла, словно верный адъютант. После взгляд опустился на единственного сидящего в кресле вейра.

В общем, как бы смешно не прозвучало, но императора я увидела последним.

— Подойди, дитя, — от стола донесся скрипучий голос, и я, словно во сне, шагнула вперед, проходя внутрь магического круга.

Магия прошла сквозь мое тело, но я не ощутила ни агрессии, ни опасности. А если и ощутила — не остановилась бы. Предательство семьи повернуло во мне невидимый тумблер, отвечавший за инстинкт самосохранения. Предательство убило мой страх. Бояться стало некого, да и незачем.

В памяти мне в лицо всё еще смотрели странные золотые глаза генерала.

Присела в почти идеальном реверансе.

— Рада приветствовать Солнце империи, да будут долгими ваши дни.

Мы не виделись восемнадцать лет, но император за эти, не такие долгие годы превратился из полного сил дракона в развалину. Набрякшие веки, глубокая сеть морщин на обрюзгшем лице. Только взгляд был все такой же острый.

— Отвергнутое иномирное дитя клана Кайш…. — сказал он задумчиво. — Беполезное дитя.

Это было даже необидно. Последние восемнадцать лет меня шпыняли за мою бесполезность от мала до велика. Даже Берн нет-нет, да оговаривался, что вот бы моя магия сейчас пригодилась.

— Я не силой пришла в ваш мир, — напомнила бесстрастно.

— Верно, — дребезжаще засмеялся император. — Но раньше боги не подкидывали в мой мир ничего настолько… нефункционального.

В его мир. О, господи. Надеюсь, вальтартские боги терпимы к выходкам местного монарха.

— Проверь ее еще раз, — буркнул император капризно.

Один из вейров растерянно зашарил по заваленному столу, но его опередил Фрейз, вытащив из бумажных завалов милый любому вальтартскому сердцу камушек. Измеритель магии.

— Возьмите, вейра Ариана. Подержите в руках, сколько удастся.

Фрей аккуратно вложил мне в ладонь камень и сжал пальцы. Мы обменялись взглядами, но оба промолчали. Демонстрировать нашу дружбу было не к месту.

О том, как измеряют магию, я узнала в Академии спустя год, когда эту самую магию измерил из баловства увязавшийся за мной Фаншер. Он держал камень свыше минуты, но вид у него был такой, словно его пытают током. Оказалось, измеритель нагревается и чем дольше его может держать испытуемый, тем выше количество единиц магии. У Фаншера было девяносто единиц, у Берна тридцать четыре, у Фрейза пятьдесят, у Талье восемьдесят два.

А у меня камень тупо не грелся. Вообще.

Однажды меня принудили его тискать целый час, после чего измеритель, конечно, достиг температуры человеческого тела. Вот тогда-то меня впервые и назвали Пустой. Магии-то нет. Тю-тю магия.

Я привычно чиркнула палец о брошь и капнула на измеритель под общий вдох.