Книга Поместье для брошенной жены, страница 60 – Екатерина Белова

Готовила Лоте отменно, я каждый примем пищи боролась с искушением облизать тарелку, но сейчас у меня в руках было будущее. Мое будущее.

— Я не буду сегодня ужинать, — сказала отрывисто. — Не беспокой меня до утра.

— Вот упадете в голодный обморок и пролежите до утра на холодном полу, — тут же выписала мне волшебных кренделей Лоте. — И никто вам не поможет, мне ваши двери не открываются.

— Ступай, Лоте.

Ответила автоматически, но мысли были уже далеко.

Существует около десятка весьма сильных артефактов, где используется драконье дыхание, но для этого требовалась помощь профессиональных артефакторов. Мне же по силам было что-то совсем простенькое. Наподобие заговоренных бусинок в колье дочери и браслете сына.

Со дна сундука достала несколько заготовок для артефакта. Несколько простых колец, пустых брошей и фибул, даже полый браслет затесался, но серебряный, мало годный к употреблению. Драконы любили золото, серебро же… было для антов.

Дети, рожденные от наяр, узаконивались кланом, но получали унизительный статус антов. Как бы ни был любим такой сын, как бы ни был богат клан, ему дозволялось носить лишь серебро, а это все равно, что заявить вслух, что он незаконнорожденный. Можно было демонстративно отказать такому дракону в танце, демонстративно скривиться, отодвинуться, словно от чумного. Но были и анты, сделавшие карьеру. Недостижимую настолько, что получить от него хотя бы взгляд было честью. Чье предложение о замужестве принимали с трепетом и с легкостью ложились в их постель. К таким принадлежали анты древних родов.

Винзо, Варх, Фалаш, Леяш, Ялле, Эльхе, Фрейз.… Таш.

Под сомкнутыми веками снова мелькнуло иконописное лицо с горящим змеиным золотом глаз и погасло. Генерал Таш теоретически был антом, но мог позволить себе носить золото и брать в постель любую понравившуюся женщину, и никто не смел сказать ему ни слова. Даже император. Он был зависим от бесконечно сильного сына, держащего в узде перевертышей и ритуалистов, а генерал, в свою очередь, зависел от милости главы клана — своего отца…

Впрочем, теперь он мертв, и его волшебная древняя кровь давно впиталась в землю западных лесов.

С трудом отогнала навязчивое видение, сосредотачиваясь на артефакте.

Я вдруг поняла каким он будет.

Пальцы сами набирали полые камни — мелкие, посверкивающие белым блеском чешуйки-обманки, тончайшие золотые нити, которым суждено навеки застыть причудливым узором в серебристом ложе браслета.

Но главное — это, конечно, драконье дыхание, ювелирно разделенное на фракции в серебряной трубке и соединенное в колонне с перемолотым в пыль когтем мифической виверны, серого газа и слезой юной непорченной драконицы, перетертой скорлупой драконьего яйца, породившего первенца семьи. И, конечно, заговоренной крови. Моей крови.…

Очнулась я только к утру.

В руках у меня лежал браслет, усыпанный черными, как ночь, камнями. Издалека они казались дорогими рубинами, выкупленными у нийцев, но вблизи, поднесенные к самым глазами были десятком крошечных бурь, запертых в стекло.

Винитио. Старинный артефакт, защищающий от черной магии. Такой мог бы помочь пройти западный лес, полный темных источников, мог помочь в бою с перевертышами, защищая от их ударов. Один камень — один удар.

В браслете их было десять.