Книга Поместье для брошенной жены, страница 63 – Екатерина Белова

Страха не было.

Дракону было больно. Его боль шла невидимой инфракрасной волной, накрывая лес, собак и меня. Скрутило живот, перед глазами поплыли красные пятна, словно я перехватила у дракона часть боли и забрала себе.

Онемевшими руками я схватила Айру за холку и потащила обратно, из эпицентра этой страшной темноты. Та скулила и сопротивлялась, но я почему-то оказалась сильнее.

— Мир, за мной, — голос стал скрипучим, как у старухи и едва подчинялся.

Вожак глухо рыкнул и пополз следом.

Едва выведя его из черной пелены, накрывшей дракона, скомандовала:

— Мир, веди стаю за помощью.

Мир посмотрел на меня умными звериными глазами, а после развернулся и скачками бросился к выходу из леса. Остальные собаки неохотно потянулись за ним, и рядом остался только Тай.

Я же, жадно хватая ртом холодный зимний воздух, двинулась обратно. При этом прекрасно понимала, насколько глупо человеку, напрочь лишенному магии, пытаться спасти дракона. Но… я ведь не могла его бросить?

Он ранен, окружен какой-то черной пеленой и ему очень-очень больно. Так больно, что он даже не может рычать.

Теперь, когда глотнула немного свежего воздуха за пределами черного купола, накрывшего дракона, я, наконец, начала соображать. Дракон выбрался из портала, именно поэтому он тут и лежит. А найти у дракона хвост или морду невозможно, потому что он свернулся в кольцо, вот я и брожу кругами.

Остановившись, подергала дракона за один из шипов на хвосте, интуитивно догадываясь, что морда где-то неподалеку.

«Беги, человек!» — холодный рычащий голос ударил в голову.

Так явно, что я невольно обернулась, словно говоривший стоял у меня за спиной.

Это ведь дракон сказал? Только не вслух, а ментально.

В горле мгновенно пересохло. Все же драконов живьем я в своей жизни видела всего несколько раз. А вблизи только Фрейза, и то муж не разрешил подойти к нему вплотную, отговорившись опасностью первородной ипостаси.

А теперь — только руку протяни, чтобы коснуться теплой грубой шкуры.

— Я знаю, что тебе больно, — темнота, как живая, съедала мой голос, и тот был едва слышен. — Но, если ты продолжишь здесь лежать, мне не удастся тебе помочь.

Гора дернулась, и я поняла, что случайно попала рукой в рану. Или в одну из ран. Слишком много крови, чтобы вытечь из одной-единственной. Но дракон меня слышал, несмотря на едва различимый голос. Я почувствовала, как он двинулся на мой голос.

— Ты ведь меня слышишь? — на этот раз пришлось шептать. Голос сел и не подчинялся. — Если слышишь, обернись, мне не дотащить до своего поместья дракона. Вот если ты будешь человеком.…

Человеком дракон становится не хотел, даже зарычал глухо, а после, когда я отшатнулась, едва не заскулил.

«Убирайся, глупый человек! Умирающий дракон опасен!»

— Я не обижаюсь, что ты рычишь! — зашептала, зная, что дракон меня слышит.

Прежде, чем я поняла, что вообще делаю, обхватила дракона руками и прижала, как ребенка к груди. Хотя как прижала — раскинула руки и навалилась дракону на хвост. Наверное, со стороны выглядело глупо и опасно. Но ему было так больно, что от этой боли у меня едва не отключался мозг. Зато очень даже включался кондовый инстинкт: схватить, бежать, спасти, укрыть… Как будто я могу бежать с драконом на руках.

Разве что дракон будет игрушечным.

— Когда мне больно, я тоже рычу, — просипела куда-то в каменную шкуру.