Книга Поместье для брошенной жены, страница 72 – Екатерина Белова

Такой бледный. И такой необычный. Волосы, как серебристый снег, а брови и ресницы темные. Античной лепки лицо, тонкие губы. Классическая, почти музейная красота, от которой больно щемило в сердце.

Неуверенно отерла его лицо от запекшейся крови, но больше размазала.

Что делать дальше, я просто не знала. Мои медицинские познания ограничивались смутными воспоминания о больнице и желанием забыть их как можно скорее. Я, конечно, не полностью безрукая, но ведь и пациент не человек. Сомнительно, что чай с малиной ему поможет.

Впрочем, в равной степени сомнительно, что ему помогут примочки Лоте, которая едва не отправила меня на тот свет со всем усердием.

В подобных случаях надо звать лекаря, а лучше двух. Вот только от генерала фонило темной магией, а темная магия находилась в ведомстве магического министерства, занимавшегося ее изучением, разысканием и искоренением. Особенно искоренением. Любой вей, драгер или драконир были обязаны сообщить о любом подозрительном артефакте, темном источнике, аномалии и, разумеется, о прямом использовании темной магии. А я.…

А у меня связной камень сломан.

И если меня будут прессовать, буду врать до последнего. Моя прислуга ничего не заподозрила, поскольку веи почти не чувствуют темной магии. А у меня дар такой слабой силы, что я тоже имею полное право не чувствовать.

Решительно кивнув, откинула влажные бинты и принялась раздевать генерала, попутно пытаясь вспомнить его имя. Кажется, Ральфар. Воистину мои способности избегать нежеланных новостей прокачались до тысячного левела. Имя и то еле вспомнила. И только потому, что недавно прочитала в газете. Потом стала думать о происхождении фамилии, о драконах и даже о погоде, лишь бы отвлечься от мыслей о мужской красоте.

Вейре моего возраста неприлично заглядываться мужчин младше сорока. А генерал при всей суровости годился мне в сыновья. Кажется, по метрику ему тридцать, но выглядит он, как и подобает сильному дракону — года на двадцать два от силы.

Не выдержав, без нежностей хлопнула себя по щекам.

«Не думать!» — приказала себе строго-настрого.

«Да мы только посмотрим, — нежненько прожурчал внутренний голос. — Пощупаем одним пальчиком. Одним-то пальчиком можно».

Журчал голос так отчетливо, что я поморщилась. Ну вот, уже с ума сходить начала. Меня настиг кризис среднего возраста, и я начала слышать голоса.

Вздохнув, неуверенно расстегнула и кое-как стянула плащ, следом стащила исполосованную и окрашенную кровью рубаху, и… Хорошо, что я, считай, сидела, не то свалилась бы от шока на пол.

На груди у генерала висел медальон в виде скарабея. Или не в виде. Потому что жук, размером с голубиное яйцо, выглядел вполне живым и насмерть впился лапками в плоть. Вошел уже так глубоко, что внутрь утянуло хвост золотой цепочки.

Кровавые полосы лучами расходились от жука и непрестанно регенерировали, то набухая кровью, то пытаясь срастись. В комнате сгустилась темнота, хотя за окном стоял солнечный полдень, а снег слепил глаза крахмальной белизной. Словно в комнате тоже шел снег — только черный.

Может, попробовать вытащить жука? Не руками, а потянув за цепочку?

Я уже протянула руку, когда голос в голове отчетливо произнес:

«Не трогай! Это темный источник и твоей силы на него пока не хватит!»

Замерла с зависшей над генералом рукой. Дрогнувшие пальцы почти коснулись золотой цепи.