Книга Черная вдова и три ее мужа. Первый муж, страница 29 – Ева Добринская

Я была несколько разочарована качеством здешних наук. Химия, ясное дело, в присутствии магии была с уклоном в алхимию. Физика практически как наука отсутствовала. Ее раздел механики был представлен артефакторным направлением, прочая техника была в зачаточном состоянии, всем, как могла, рулила магия, базируясь на эмпирическом опыте поколений. Меня это не расстроило, так как и химию, и физику я знала только в объеме средней школы, и, в общем, они мне были ни к чему.

Здесь не было понятия техно-магия, как и самого направления. И я увидела в этом некоторые перспективы, но пока мне было не до того. Я понимала, какого огромного объема труда и знаний это требует. Задача явно не для скромной провинциалки, пусть и графини. Митя давно отошел от дел, а у меня нет зуда прогрессорства, чтобы втравливать его в дела по «улучшению» мира.

Ко мне вернулась Гаша.

Руки у нее зажили. И уже ничем не напоминали те страшные багровые, больше похожие на резиновые перчатки для Хэллоуина, конечности.

Я не ошиблась, Гаша оказалась очень сообразительной девочкой, а, самое главное, я бы сказала своевременной. У нее было прекрасное чувство времени и места, то есть, когда она была нужна, ее даже звать не приходилось, и никогда не мозолила глаза и не привлекала к себе внимания, когда в ней не было нужды. Она очень быстро всему училась. Она быстро выяснила, не задавая вопросов, что мне нравится, что не нравится, где требуется ее помощь, а где я обхожусь без нее.

Поскольку из меня барыня так себе, то я воспринимала ее просто как помощницу, почти как младшую сестру, которой у меня никогда не было. Но только «почти». Я всеми фибрами души чувствовала социальную пропасть между нами. И это не я ей давала это понять, а она постоянно мне об этом напоминала, как бы, между прочим, думаю, не нарочно.

Она не захотела называть меня по имени-отчеству, а по имени обращаться ко мне я ей даже не рискнула предложить. Она никогда не забывала в обращение вставить или «барыня», или «Ваше Сиятельство», или и то, и другое. Она никогда не забывала мне кланяться. Она смотрела мне в рот, ожидая приказаний и пожеланий. Причем, как уже отметила, не торчала с вопросом рядом постоянно, а только тогда, когда это было необходимо.

Ее идеальное поведение даже вызывало у меня некоторую робость. И в чем-то она даже подчинила меня себе. В прежней жизни владелица короткого каре я не привыкла ухаживать за длинными, к тому же вьющимися волосами. И Гаша не только делала мне прическу, не только мыла мне голову, умащивая разными снадобьями волосы во время купания, не только сушила и распутывала потом, она ежедневно утром и вечером расчесывала мою гриву. Утром делала прически, а на ночь заплетала рыхлую косу. А грива была не то что конская, а как с двух коней. Когда Гаша полностью ее расчесывала, шевелюра покрывала мою фигуру ниже ягодиц пышным плотным очень жарким облаком. И без посторонней помощи я, определенно, с ней не справилась бы.

То же касалось моего гардероба. Она сама следила за его состоянием, и каждодневно выкладывала на кровать утреннее, дневное, вечернее или платье для прогулок. И ни разу не ошиблась с выбором, будто учитывала не только мой вкус, но и настроение.

И, конечно, она была в курсе моих занятий на полигоне. Более того, она ходила туда со мной так, будто это в порядке вещей, что барыня в штанах скачет на улице вместе с мужем. Она упаковывала меня в плащ, чтобы никто не глазел на мой зад в штанах, о чем не подумали ни я, ни мой муж. И пока мы с Его Сиятельством резвились на полигоне, сидела в сторонке, баюкая в руках плащ и полотенце.