Книга (не) Зайка для Волка, страница 100 – Мария Мирабелла

А Таррен знал: ему нечего терять. Нечего, кроме неё. И потому он не мог позволить, чтобы её отдали кому-то другому. Ни за что.

Он тоже приехал во дворец, как официальный кандидат. Ночью направился в комнату Аны. Тихо, осторожно, словно тень. Путь был долгим, сложным, почти невозможным. Но нашлись те, кто ему помог.

Комната её находилась в южном крыле. Он знал это заранее, знал, сколько шагов до поворота, сколько окон на фасаде. Он встал у двери. Сердце грохотало в груди, дыхание прерывистое, ладони сжимались в кулаки. От желания, которое с каждой секундой становилось всё яростнее.

Он тихо постучал.

Дверь открылась.

Она стояла там. В простом халате, босая, с распущенными волосами. Уставшая, такая живая, такая настоящая. Их взгляды встретились, и время остановилось. В этом взгляде было всё: тоска, любовь, боль, надежда.

— Таррен…

Он шагнул вперёд, резко, как будто не мог ждать ни секунды больше, и заключил её в объятия. Обнял с такой силой, будто пытался впитать её обратно в себя. Пальцы зарылись в её волосы, он дышал быстро, тяжело, будто только что вынырнул из глубины. Её руки обняли его, и она вжалась в него, как будто только так могла дышать.

— Метка, — прошептал он, осторожно отстранившись. Его пальцы дрожали, касаясь её шеи. — Она не исчезла.

— Нет, — ответила она, так же тихо. — Она осталась. Всё это время. Я чувствовала тебя, даже когда не могла видеть.

— Значит ты… моя истинная пара.

Она кивнула. Уверенно, будто знала это с самого начала.

— Наследник львов отказался от брака. Он увидел метку и сказал, что не будет связываться с чужой парой. А отец… ему было всё равно.

Таррен молчал. Смотрел на неё, гладил щёку, ловил каждую черту. В груди было только одно — желание защитить. Не завоевать, не доказать, не заполучить. Защитить.

— Он всё равно собирается выдать меня, — прошептала Ана. — Назначен турнир. Отец не ищет мне мужа. Он ищет союзника. Любого, кто будет выгоден.

— Я не позволю, — твёрдо сказал Таррен. — Приму участие. Выиграю. И тогда никто не сможет нас разлучить. Никто.

— Таррен… есть ещё кое-что.

Он насторожился. Всё его существо напряглось в ожидании.

— Мне кажется… я беременна.

Мир на мгновение застыл.

— Ты уверена?

— Нет. Я не ходила к лекарю. Не могу. Если отец узнает… если поймёт… он может…

— Ана, — его голос стал твёрдым, тёплым, глубоким. — Послушай меня. Я не дам тебя в обиду. Ни тебя, ни ребёнка. Сделаю всё, чтобы мы были вместе. Ты моя пара. Ты моя семья. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Он смотрел на неё, и мир вокруг словно растворился. Исчезли стены, исчезли двери, коридоры, ночная прохлада, осталась только она. Её лицо. Её дыхание. Её сердце, стучащее в такт с его.

И в этот момент он не выдержал.

Пальцы скользнули по её щеке, медленно, почти благоговейно. Затем — ниже, к подбородку. Он поднял её лицо, и она не сопротивлялась. Глаза её слегка затуманились, губы приоткрылись, дыхание стало прерывистым, будто и она ждала этого. Ждала с того самого дня, когда их разлучили.

Он наклонился к ней. Их губы встретились — мягко, почти несмело. Но в следующую секунду сдержанность рухнула. Поцелуй стал глубоким, жадным, полным боли и тоски, накопленных за этот бесконечно долгий месяц. Он целовал её, как человек, вернувшийся с войны, как зверь, нашедший свою пару.