Книга (не) Зайка для Волка, страница 56 – Мария Мирабелла

— Почему ты… — начала она.

И снова шаг назад.

Куртка соскользнула с её плеч.

— Спасибо, — сказала Ана, возвращая ему её окончательно.

Он смотрел на неё так, будто хотел что-то сказать, но только кивнул и пошёл прочь.

Ана стояла, глядя ему вслед. В груди было непонятное ощущение. Так бывает, когда что-то могло случиться… но не случилось.

В столовой стоял гул, живой, густой, как пар над кастрюлями. Запах тушёного мяса, перемешанный с чем-то неуловимо пряным, вязал воздух между длинными столами, цеплялся за волосы и одежду.

Ана, как обычно, устроилась у окна, на своём привычном месте под подоконником. Ей всегда было проще в тени, подальше от чужих взглядов и суеты, где дышалось чуть свободнее.

Слева от неё стояла тарелка с блеклой кашей и отварной рыбой, справа лежала книга по устройству архивов стаи. Сухой, но важный том, в который она пыталась углубиться, будто текст мог защитить её от реальности.

Но в воздухе уже витала тревога, как перед надвигающейся грозой. Тонкий ток пробежал по позвоночнику, застал её врасплох. Сердце сжалось.

Кто-то вошёл.

Она не подняла голову сразу, но шаги были слишком знакомы. Тяжёлые, уверенные, как удары в ритме боя. Таррен. А следом — другие, мягче, чуть рассеяннее. Это был Томас.

Волк и леопард вошли в пространство, как два хищника, оказавшиеся в одной клетке. И сама атмосфера, казалось, натянулась, затрепетала, как воздух перед раскатом грома.

— Привет, зайка, — раздался знакомый голос.

Ана подняла глаза. Перед ней, на расстоянии вытянутой руки, стоял Томас. Его улыбка была всё той же — лёгкой, чуть ленивой, с оттенком насмешки, как будто он играл в свою игру, не спеша раскрывать карты. Зеленоватые глаза блестели спокойно. Слишком спокойно, если учесть, что в нём всегда скрывалась хищная пружина.

Она подняла взгляд. Томас стоял в метре от неё, улыбаясь, как всегда, легко и чуть насмешливо. Его зеленые глаза блестели слишком спокойно. Он явно пришёл с намерением.

— Могу присесть? — спросил он, уже зная ответ.

Она кивнула. Не потому, что хотела его присутствия. Просто замешкалась. Полсекунды тишины — и рядом, будто из воздуха, возник Таррен. Он не удостоил её ни взглядом, ни кивком. Только холодная сталь его глаз метнулась в сторону леопарда.

— У тебя ошибка в ориентации, Томас, — тихо, почти ласково произнёс он. — Это место занято.

— Не вижу здесь твоего имени, — так же невозмутимо парировал Томас, опускаясь рядом с Аной, словно нарочно медленно. — Иди к своим. Тебя заждались.

Столовая погрузилась в вязкую тишину, словно кто-то выключил звук. Застыли ложки на полпути ко рту. Даже воздух, казалось, перестал шевелиться.

Ана будто съёжилась внутри себя. Ей не нужен был весь этот театр.

Таррен шагнул ближе. Его лицо застыло — холодное, обтянутое яростью, словно скульптура, в которую заперли бурю. Он наклонился вперёд, будто готовился не сказать, а рвануть, как зверь, сорвавшийся с цепи.

— Пересядь. Сейчас же.

— Почему? — Голос Томаса оставался ровным, но в каждом слове пряталась нота стали. — Боишься конкуренции? Или тяжело признать, что она способна выбирать сама?

— Она не выберет тебя, — прорычал Таррен. Голос стал хриплым, звериным.

Стол дрогнул, посуда задребезжала.

Волк схватил леопарда за ворот рубашки и рванул вверх, но тот не отступил. Они врезались в ближайшую колонну.