Книга (не) Зайка для Волка, страница 57 – Мария Мирабелла

Со столов посыпалась посуда, кто-то вскрикнул, стул с грохотом отлетел в сторону. В воздухе витал резкий запах зверей, ярости, почти физическое напряжение, разлитое, как электричество.

Таррен занёс кулак, но Томас увернулся, и удар с глухим звуком пришёлся в стену. Леопард тут же рванул вперёд, схватил Таррена за грудки, рыкнул так, что в окнах вздрогнули стёкла, а у самых впечатлительных дрогнули колени.

— Довольно! — разнёсся по залу голос наставника Алера, тяжёлый, как удар молота. — Немедленно разойтись!

Томас зашипел, будто зверь, загнанный в угол.

Таррен дёрнулся, будто его ударили током, и отступил, тяжело дыша.

— Вон из зала. Оба. Сейчас же.

Шёпот, будто морской прибой, покатился по залу. Ана поднялась, чувствуя каждый взгляд, как ожог. Её лицо пылало, будто по нему прошлись открытым огнём. Она знала, всё шепчутся о ней. Как будто всё это началось из-за неё.

С другого конца зала на неё смотрела Лея. Без злости, но в глазах стоял упрёк, немой и болезненный. Она кивнула и отвернулась, не сказав ни слова. Но этот взгляд оставил в груди пустоту.

Почему ты? Почему именно тебя они хотят?

Ана не знала ответа.

Прошло всего пару часов. Ана шла по коридору, стараясь идти быстро, почти не глядя по сторонам. Её шаги отдавались эхом, как будто здание решило дразнить её звоном собственных мыслей. Она пыталась не вспоминать столовую. Не вспоминать драку. Не вспоминать чужие взгляды, прожигающие кожу. Но внутри всё равно свербело — неловкость, тревога, чувство вины, которое не имело имени.

Когда Таррен вышел из-за поворота и резко схватил её за руку. Он не сказал ни слова — просто повёл её за собой, твёрдо, быстро, почти грубо, не оставляя выбора. Она не сопротивлялась. Не из страха. Просто не могла.

Они оказались в пустом зале. Окна были распахнуты, сквозняк шевелил занавески.

— Это что за игра? — прошипел он, приближаясь, глядя в упор, будто пытался заглянуть глубже кожи. — Ты получаешь удовольствие, когда из-за тебя теряют контроль?

— Я ничего не делала! — она выдернула свою ладонь.

— Конечно. Ты просто сидишь. Молча. Смотришь. Позволяешь ему быть рядом. Позволяешь говорить с тобой.

— Потому что я не твоя! — выкрикнула Ана. Голос сорвался на ярость, на отчаяние, на то, что давно стояло в горле, как кость. — Ты хочешь, чтобы я ползала у твоих ног? Чтобы ты играл со мной, как с игрушкой, а потом бросил, когда наскучит?

Он дышал тяжело. Часто. Его грудная клетка ходила ходуном, а в зрачках плескалась тьма, звериная, первобытная. Он подошёл ближе. Настолько близко, что она ощутила его дыхание на губах.

— Ты даже не пахнешь, — прошептал он. Тихо, как признание. — Ни следа аромата. Ни всполоха зверя. Но я всё равно чувствую тебя. Постоянно. Будто ты проникаешь под кожу. Будто…

Он замолчал. На долю секунды. Но в этой тишине было всё: злость, растерянность, отчаяние, обида.

— Ты вызываешь то, чего не должно быть, — сказал он наконец. Его голос хрипел. — Без гонки. Без аромата. Без смысла. Ты как баг в системе. Сбой, от которого хочется выть.

— Может, это твоя проблема, а не моя, — отрезала она.

Он ударил ладонью в стену рядом с её лицом.

Пальцы оставили следы в штукатурке.

— Не испытывай меня, — прпрошил он, почти на грани срыва.

Молчание снова заполнило пространство. Только дыхание — её, его, общее. Только кровь в висках, как барабаны на грани битвы. Её пальцы задрожали, но взгляд оставался твёрдым. Она не отводила глаз.