Книга (не) Зайка для Волка, страница 58 – Мария Мирабелла

— Тогда перестань винить в этом меня, — сказала она. — Я не просила быть в твоей жизни.

Он отступил. Резко, словно получил удар.

Когда волк вышел, она не двигалась с места ещё долго. Пальцы были холодными, а сердце стучало слишком быстро.

После того Таррен словно исчез. Ни в коридорах, ни в залах, ни даже в отражениях — как будто его просто не существовало. Ана позволила себе почти поверить, что всё затихло. Что он оставил её в покое. Что буря ушла, оставив после себя только влажные стены и тяжёлое небо.

Но она ошиблась.

— Ты опоздала, — сказал он спокойно, без интонации, как только она подошла к нему утром со стаканом кофе.

— Я пришла на пять минут раньше.

Он даже не взглянул в её сторону. Просто развернулся и пошёл, и она, после короткой паузы, последовала за ним.

— Возьми, — бросил он спустя минуту, протягивая тяжёлую кожаную сумку. — С ней неудобно.

Она взяла. Без слов.

Они шли по Академии, как по маршруту без объяснений. Архив. Лаборатория. Как будто у него в голове был план, который она не имела права знать. Только короткие команды:

— Жди здесь.

— Не открывай дверь.

— Найди папку за третий квартал. Нет, не эту.

— Быстрее.

Она слушалась. И молчала. И злилась. Эта злость жила внутри, как тёплая плёнка под кожей, неяркая, но постоянная.

После полудня он снова отправил её за кофе.

— Горький. Без сахара. Но не крепкий. И не горячий. Просто тёплый. Но не как вода, — проговорил он, не оборачиваясь.

Она принесла. Он отпил, поморщился.

— Сладкий. Ты что, положила сахар?

— Нет, — отозвалась она, сдерживая раздражение.

— Принеси другой.

Она вернулась. Подала. Он попробовал.

— Слишком крепкий. Сходи ещё раз. Постарайся хоть на этот раз.

Ана принесла третий стакан.

— Уже не надо, — бросил он. — Я передумал.

Махнул рукой и тут же отправил её в подвал искать какие-то свитки по внешнему периметру. Пыльные документы, запах плесени, затхлый воздух, скользящие капли на потолке и ощущение, что она исчезла где-то в черновиках чужой воли.

Когда она вернулась, он даже не посмотрел на неё.

Она села на скамью, выдохнула. Голова гудела. Плечи ныли от сумки. Но самое обидное было не в этом. Она чувствовала себя как слуга, что-то между мебелью и вещью.

Таррен направился в главный корпус, она встала и пошла за ним.

— Ты злишься? — вдруг спросил он, когда они шли по дорожке через сад. Голос был ровным, но в нём что-то дрогнуло.

Она даже не сразу поняла, что это обращено к ней.

— Нет, — сказала она. И не солгала. Ей было не до злости. Она просто устала.

Он усмехнулся, коротко.

— А должна бы. Томас, наверное, уже устроил бы сцену.

— Я не Томас.

Он остановился. Внезапно. Резко.

— Почему ты молчишь? Почему позволяешь обращаться с собой вот так?

Она тоже остановилась. Его взгляд пронзал, требовал ответа. В нём не было сожаления. Ни капли вины. Только злость. Только вопрос, будто её молчание было самым страшным его обвинением.

— Потому что жду, когда ты устанешь, — спокойно произнесла она. — И отстанешь.

— Не дождёшься.

— Тогда, может, ты скажешь, зачем я тебе? Почему ты издеваешься надо мной?

Он ничего не ответил. Только развернулся и пошёл вперёд, быстро, жёстко, будто рассекал воздух плечами.

Ана осталась на месте. Не двинулась. Не сделала привычный шаг следом.

— Таррен, — окликнула она.

Он остановился. Не обернулся, но замер.