Книга Эмма. Безумная жена, страница 34 – Сандра Хартли

Ах вот оно что… значит, он ничего не помнит.

Вспоминая, как рыдала на мужской груди, я даже вздохнула с облегчением. Вероятно, так даже лучше.

Если он ничего не помнит — значит, ничего и не было.

И мы можем продолжить эту странную игру в соседей.

Но один вопрос я всё же решила прояснить:

— Мне казалось, ты пришёл в себя после ванны…

— К сожалению, казалось, малыш. Я смутно помню, как добрался до дома и как оказался в постели. Очнулся уже на рассвете и убедился, что ты в порядке. Я сделал что-то, что тебе было неприятно? — голос Итана дрогнул, а глаза вцепились в мой безупречный наряд.

Он смотрел так, словно хотел содрать с меня ткань и осмотреть, чтобы убедиться, что не забыл ничего важного.

Кажется, впервые во взгляде холодного лекаря Харриса читалась паника. А когда взгляд остановился на моих губах, я натянула улыбку.

— Если ты переживаешь за мою невинность — она всё ещё при мне. Вы были не настолько пьяны, дорогой супруг, а я — не настолько отчаянна, — шире оскалилась, и Итан вздохнул.

— Эмма… — выдавил он, но тут же в дверь постучали.

Да и без посыльного, который принёс мужу письмо, я знала, что он скажет.

«Ты дорога мне, Эмма», «Я тепло к тебе отношусь», «Мне нужно ещё немного времени» — всё это было написано у него на лице.

И я не стала заставлять его произносить это вслух.

Снова затолкала горечь куда-то поглубже, пожелала мужской спине хорошего дня — и ушла на кухню.

Видеть его не хотелось, продолжать разговор — тем более.

И, к счастью, не придётся. Разве что помолчать за ужином, а потом — снова за завтраком.

Рано или поздно ему придётся принять решение.

Либо мы супруги, либо этот фарс пора заканчивать.

А до того момента — я продолжала играть в прилежную жену.

Спустя несколько дней воспоминания о странном вечере померкли, и всё снова пошло своим чередом: завтраки, ужины — и пустая постель.

Пока однажды, за ленивой болтовней в кофейне, я не увидела то, что одним махом разрушило хрупкое спокойствие.

* * *

Уже привычно, по вторникам, пока Итан занимался своими бесчисленными пациентами, я отправлялась в город.

С недавнего времени, я не оставалась скучать в особняке: слуги справлялись сами, а я наконец обзавелась подругами.

Ну, как подругами. Благодаря популярности Итана в женских кругах, меня приняли в самую завидную компанию городских сплетниц. Богатой южанке завидовали из-за молодого, красивого и обеспеченного мужа, а ещё я была недурна собой и не обделена интеллектом.

В Новом Орлеане, как оказалось, этого вполне достаточно для дружбы с самыми влиятельными леди города.

Тина Леблан — дочь Жана Леблана, владельца одной из самых прибыльных сахарных плантаций на западном берегу Миссисипи. Её тёмные волосы контрастировали с яркими зелёными глазами и крупными чертами лица.

Тину можно было бы назвать красивой, если бы не упрямый подбородок, придававший ее внешности строгость.

Анжелика Бодро — дочь Луи Бодро, хозяина одного из крупнейших банков Нового Орлеана. Светловолосая, миловидная, с голубыми глазами, которые блестели не хуже дорогих украшений, и кокетливо надутыми губами. Анжелика была типичной представительницей южной аристократии.

Джоан Дюваль — дочь Огюста Дюваля, владельца отеля и игорного дома, чья репутация была столь же сомнительной, как и его бизнес. Ходили слухи, что он имел отношение к «Тюльпану» — заведению с весьма специфическими услугами.