Книга Эмма. Безумная жена, страница 73 – Сандра Хартли

Именно тогда, тот самый Лоренцо Кардини, который возглавил свой дом, принял решение и отослал Франческу обратно.

В Сицилии, от ревности и обиды, она натворила глупостей, простившись с невинностью и так и не получив предложения. А потому никто не возражал, что Франческа выйдет замуж за отца и признает меня своей.

Сколько стоило и как удалось, выдать полугодовалого младенца за новорожденного, отец, как и многое другое, предпочел умолчать.

Филиппу в городе никто не знал, зато все знали о помолвке Джеффа Нортона и Франчески Кардини. Вопросов после скорой свадьбы не возникло, а слухи быстро утихли.

Не сами, конечно — их аккуратно направили в нужную сторону. С лёгкой подачи дона Лоренцо бизнес отца пошел в гору, а судна начали заключать не мелкие контракты, а те, которые оплачивала Корона. Деньги оказались красноречивее любых оправданий.

В придачу к красивой, пусть и немного вспыльчивой жене, мой отец получил крупный капитал, связи в Италии и покровительство влиятельного сицилийца.

А я получила мать.

Правда, матерью мне Франческа так и не стала. Зато отец, как мог, пытался искупить вину за тот выбор, который сделал.

Когда доктор спросил, пытаться ли спасти его жену или спасти только ребёнка — он выбрал меня. И продолжал выбирать каждый раз, в течение всей моей жизни.

— Прости, дорогая, я не должен был тебе рассказывать. Это только мой крест. Если бы Франческа не обезумела от ревности и не пыталась тебе навредить, я бы не стал сваливать это бремя на твои плечи, — хрипло произнёс он, наливая себе выпивку.

Потирая виски, я наконец посмотрела на отца. Вся его история звучала как городские сплетни, о которых старые матроны беседуют от скуки.

Однако, встретив выжидающий взгляд серых глаз, поняла: отец ждет моих слов. Поэтому всё же спросила:

— Всё это время… ты так бережно относился ко мне из чувства вины? Из-за того, что даже не попытался её спасти? Не рискнул обоими? — присаживаясь выше, я расправила платье, внимательно следя за его реакцией.

Отец улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет, Эмма. Я любил тебя так сильно потому, что ты так на неё похожа. Глаза, даже то, как ты хмуришься или улыбаешься. Я любил твою мать… так сильно, что до сих пор — дыра в груди вместо сердца. А её последней просьбой и самой большой мечтой была ты. Она безумно и отчаянно хотела этого ребёнка. Учитывая, насколько тяжёлой была беременность, она приняла это решение за меня. Я лишь не посмел её ослушаться. Видит Всевышний, ничего сложнее этого я в жизни не делал, — осушив бокал, он посмотрел на меня так, что все вопросы застряли внутри.

Он любил меня за двоих, и потому я не стала бередить старые раны.

Поднимаясь с кресла, в котором тонула во время его рассказа, я подошла и погладила отца по плечу.

— Спасибо, что любил меня за вас обоих, — прошептала я, а потом наклонилась и обняла его со спины.

Сегодня я впервые слышала, как мужчина плачет. То ли, вспомнив о своей любви к Филиппе, то ли от облегчения — что теперь несёт эту тайну не один.

Его плечи дрожали, а на мою кожу то и дело капали горячие слёзы. От отца впервые явно пахло виски, и это был запах отчаяния, вины и той ноши, которую он молча и стойко нес столько лет.

Прижавшись к нему крепче, я погладила мягкие русые волосы и оперлась подбородком на его плечо.