Книга Чужие берега, страница 101 – Валентина Гринкевич

Ике подошла к ним и внимательно уставилась на доску. Она ничего не говорила. Протянула руку и принялась брать со столика фигуры те, которые уже не участвовали в партии, и внимательно их рассматривать.

Ее губы шевелились, она что-то бормотала тихим шелестящим шепотом, глядя на каждую из шахматных фигур. Я сделала шаг вперед и прислушалась.

— …сладострастие… праздность… гнев… ложь… алчность…

— Ике! — Артур попытался обратить на себя внимание девушки. — Что ты такое говоришь?

Но та не отзывалась, взгляд ее был отстраненный. Похоже она видела что-то, находящееся вне этой комнаты. Я вообще не была уверена, что она нас слышит.

Внезапно, глаза приобрели осмысленное выражение, она посмотрела на Артура и заговорила своим нормальным голосом:

— Рыжий мужчина в зеленом плаще. В его шляпе торчит большое петушиное перо. Перед ним противник молодой парень. Задумчивый, грустный, в красной рубахе. А еще юноша с непорочным лицом и большими белыми крыльями. А между ними прямо на саркофаге такая вот деревянная доска в черные и белые квадраты и похожие фигуры на ней. А снизу взбирается паук…

Икезамолчала и уставилась на Артура.

— О чем ты говоришь? — он поднялся с места и с тревогой вглядывался в лицо красавицы.

— О картине. Ты видел такую?

— Кажется… да. — Артур посмотрела нас пораженный какой-то внезапной догадкой.

— Да! Я видел такую картину. Это работа Морица Ретча «Шахматисты». Джакомо купил ее когда-то на аукционе за огромные деньги и подарил охотничьему клубу, почетными членами которого являются все мои ближайшие родственники мужского пола. Картина висит в каминном зале клуба «Вест шутинг клаб» уже более чем сто лет!

— Я хочу ее увидеть. — задумчиво проговорила Ике. — Это возможно?

— Конечно! Мы можем поехать в охотничий клуб хоть сейчас! Я отдам распоряжение Бену, чтобы подготовил автомобиль.

1.

Заинтересованные и возбужденные мы еле дождались, пока дворецкий подаст автомобиль к главному входу. Артур сел за руль сам.

Нам очень хотелось обсуждать происходящее, но Ике вела себя так царственно отстраненно, что любые вопросы повисали в тишине без ответов и казались неуместными.

Это бесило невероятно. Причем я же видела, что она не притворяется. Действительно находится в странном отрешенном состоянии, взгляд обращен внутрь себя, на лбу две вертикальные морщинки, глаза чуть прищурены, будто она пытается что-то разглядеть и не может, губы шевелятся, но беззвучно.

Поняв, что добиться от нее информации в таком состоянии не удастся, я принялась расспрашивать Артура.

— А что это за картина «Шахматисты» ты знаешь?

— Ничего кроме названия и художника, — неохотно ответил Артур.

Он не отводил взгляда от дороги. Движение было оживленным. Помимо автомобилей, на проезжей части хватало карет, и повозок, запряженных лошадями. Несмотря на дождливую погоду тротуары пестрили прохожими. Женщины в длинных платьях, оберегающие модные шляпки от дождя и ветра под цветастыми зонтами. Мужчины, кутающиеся в длинные плащи. Жизнь в столице кипела, горожане спешили по своим делам, не то что у меня на родине, в сонном, душном Вантарисе.

— Но может с картиной связана какая-то ваша семейная история? Почему Джакомо потратил столько денег на покупку, но повесил не в своем имении над камином, а передарил клубу? — я не сдавалась и засыпала друга вопросами.