Книга Первая кудесница Империи, страница 70 – Колин Ви

Он меня боится?! Точно! Пальцы побелели от напряжения, зубы стиснуты. Стоит перед тяжелым выбором.

Слёзы подступили от обиды. Значит, он работает с генералом, скорее всего знает обо мне… и всё равно сторонится? Опасается моей силы?

Похоже, генерал подумал о том же. Он остановил меня жестом и заговорил сухо, сдержанно — каждое его слово звучало так как будто случился камнепад.

— Вашей жене нужна немедленная помощь. Очевидно, что испытание ей выпало не из лёгких. Полина Константиновна тратит свои силы добровольно, готова отдать всё, что может, лишь бы спасти роженицу. И вы ещё смеете сомневаться в чистоте намерений Кудесницы?

Он шагнул вперёд, заслоняя меня широкой спиной, и продолжил:

— Капитан Тучков, приказываю немедленно сесть в карету и дать моей… — замешкался, — юной Кудеснице выполнить то, ради чего она пришла в наш мир. Спасать.

Он защитил меня так, как я сама бы не смогла. Закрыл, прикрыл собой — как не каждый мужчина защищает свою женщину. Хотя… я ведь вовсе не его. Я вообще — ничья.

Дальше все разногласия отошли на десятый план. На свет появилась та, ради кого, оказывается, я сбежала из особняка. Та, ради кого снова потратила столько сил, что ноги подкашивались. Настоящее чудо — и даже моего холодного генерала она не оставила равнодушным. Лёд в его синих глазах растаял, словно утренний туман, как только отец вывел свою новорожденную дочь к нам.

А когда молодая мамочка озвучила выбранное имя, у генерала и вовсе случился приступ веселья.

В коридоре он, как бы невзначай, пробормотал:

— Уже теперь ясно: как и другая Полина, будет будоражить мужские сердца и мысли, делая вид, что в помощи вовсе не нуждается. Эх, женщины…

К чему это он? Кого я там волную?

Как мы добрались до поместья — помню смутно. Даже умудрилась оправдаться перед Варварой Николаевной. Но вдова только махнула рукой:

— Не трудитесь, мне уже доложили, где вы были. Генерал — не наивный юнец, чтобы оставлять такую силу без присмотра.

К счастью, на следующий день никаких сплетен о моих «приключениях» не появилось в газетах. Зато пришла телеграмма: и у Лизи, и у малышки Полины всё хорошо. Душа моя пела громче птиц, что звали весну во весь голос.

Дни потекли легче. Я попросила бумаги и перо — и начала записывать наблюдения по каждому своему делу. Выходила только на завтрак, реже — на ужин. Обед доставлял угрюмый домовой, высокомерный, но бессильный перед призраком.

По словам моего друга, он практикуется в трудоустройстве нечисти. Скоро, мол, эти услуги будут нарасхват.

Призрак всё ещё осторожно избегал Варвару Николаевну, но та, к счастью, была погружена в заботы — заканчивала шить платья для Аннушки.

А я... делала вид, что безумно занята. Хотя и впрямь была погружена в работу. Много писала, пыталась зарисовать то, что видела, и, конечно, штудировала старые фолианты генерала.

Он, как настоящий военный, просто молча ушёл — и лишь через два дня прислал телеграмму: «Платья для бала выберем вместе». Наверное, поэтому и не поддавалась на уговоры Варвары Николаевны. Мне самой хотелось хотя бы один раз погулять с Дмитрием — не по делу, не убегая от призраков и полуночников. Просто так. Хотелось снова дотронуться до него, как тогда, и услышать его мысли. Мне действительно было интересно узнать больше о его дочери.