Книга Три желания, страница 49 – Майя Марук

— Этот мальчик…

— Потомок одного из воров, — подтвердил джинн. — После разорения оазиса, все потомки преступников обречены влачить свое жалкое существование на Земле. Деньги и блага будут убегать от них, как крысы от чумы. Так что, подумай, Яна. Может, дав ему умереть, ты облегчишь ему судьбу, дав переродиться.

— Не мне решать, кто достоин перерождения, а кто нет. Моя работа — спасать людей от таких вот неприятностей. Он не виноват, что его далекий предок, о существовании которого он даже не знает, когда-то позарился на имущество джинна.

— И как ты его спасешь?

— Растение всегда можно пересадить.

Любое растение можно пересадить. Вопрос заключался в том, что для этого было нужно. Я снова посмотрела на джинна. Попытка угадать мысли ифрита потерпела фиаско. Черное лицо без единой эмоции смотрело на меня и ничего не собиралось делать. Существа чужого мира ему были чужды, особенно после того, как разорили могилу дочери. Вот и чудненько. Одной ложной надеждой меньше.

Я отвернулась от него и повернулась к ребенку. К этому времени жизнь мальчишки уже перешла если не на минуты, то на часы. Щеки ребенка опали, лицо заострилось, появились старческие морщины, в черных детских кудрях засеребрилась седина. Дыхание тяжелое, грудина еле поднималась. Он изо всех сил пытался надувать живот, и с помощью мышц “качать” необходимый воздух, но это только усугублял ситуацию: корни кладбищенских лиан тянули жизненную силу ребенка и из дыхания в том числе.

И в то же время, этому потомку вора повезло. Повезло, потому что детство мое прошло на Полесье, где белорусские бабки-шептуньи на кладбище ходили чаще чем в церковь и любили рассказывать о том, что не вся трава, что кажется травой, таковой является.

Существовали растения, которые простым смертным в руки брать категорически не рекомендовалось, а вот прожженные ведьмы использовали их в коммерческих целях. Такие растения росли из мертвых тел. На подобии этой лианы. С той лишь разницей, что это растение было пропитано силой джинна. А в остальном… мертвая трава.

Я вспомнила как наблюдала за бабой Нюрой, пришедшей на кладбище с банкой из-под провансаля. Ровно на треть банка была заполнена куриной кровью, смешанной с медицинским раствором, чтобы та не свернулась раньше времени. Кровь, нужна была для того, чтобы безопасно собрать “траву з мяртвяцоу”.

Банки из под майонеза у меня не было, как и курицы. Хотя, глядя на лиану, тут нужна была не курица, а целый баран, чтобы переманить ее с полумертвого тела ребенка. Но… Я была уверена, что моя кровь для этой штуковины была в разы ценнее.

Сняла жилетку, подняла наверх волосы, достала из сумки хирургический скальпель. Конечно, для ведьмы так себе инструмент, не солидный. Но я и не была ведьмой, чтобы орудовать ритуальными ножами с черными рукоятями.

Закатала рукав белой рубахи выше локтя и задумалась: на каком языке произносить заговор и к кому обращаться. Логично было бы делать ритуал на арабском. Вот только это был для меня чужой эгрегор. В нем я была в разы слабее и никем не защищена. И все равно, решила рискнуть. Начертила на песке круг в полуметре от ребенка. Этого расстояния было достаточно, чтобы лиана смогла добраться до крови, и в то же время, было достаточно далеко от мальчишки. Острое лезвие скальпеля коснулось ладони. На руку ребенка упала первая капля крови. Лианы замерли, как будто принюхиваясь к новому источнику силы. Потом упала вторая капля. Растение синхронно повернуло ветки в мою сторону. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться на месте. Страх забрался под ребра. Все должно было быть сделано с филигранной точностью. Одна моя ошибка, и корни окажутся не в защитном круге, а в моем теле. Я чувствовала напряжение джинна за спиной, но надеяться на него не стоило.