Книга Кровь и сталь, страница 157 – Хелен Шойерер

– Боги, какой же ты упрямый. – Тея вытерла руки о свою грязную рубашку и убрала банку в сумку. – Это должно сдержать инфекцию, пока ты не дойдешь до лазарета.

– Лазарет переполнен. Мне не нужна…

– Нет, нужна.

Тея не понимала, откуда в ее голосе столько властности, но ей нравилось. Особенно ей нравилось, когда Хоторн с ней не спорил.

Она не спеша наложила на рану марлевый лоскут и принялась перевязывать Хоторна. Все это время она чувствовала, как Малик смотрит на них…

– Значит, ты последовала моему совету… – осторожно начал он.

– Какому?

– Научиться залечивать раны.

– Возможно, тебе и самому это не мешало.

– Я и так хорошо это делаю.

– Глядя на эту рану, я сомневаюсь… – Тея усмехнулась. – Да. Я попросила Фариссу научить нас. Меня и остальных алхимиков. Подумала, что это очень даже неплохой совет. Кроме того, – добавила она и сделала шаг назад, разглядывая результат своих трудов и при этом стараясь игнорировать рельефные изгибы его торса. – Теперь мы квиты.

Хоторн окинул ее пристальным взглядом, прикусив нижнюю губу.

– Полагаю, да.

Внезапно смутившись, Тея принялась упаковывать теперь уже скудные запасы Рен. Она без необходимости долго крутила пробку одного из флаконов, чтобы отвлечься от повисшего между ними тяжелого молчания.

Хоторн первым нарушил тишину. Он кашлянул и произнес:

– Теперь можешь уходить.

Тея удивленно подняла брови:

– Не похоже на благодарность.

– Ты сама сказала – мы квиты, – пожав плечами, ответил Боевой Меч.

– Рада, что ты снова ведешь себя как обычно.

Она перевела взгляд на Малика, который казался встревоженным.

Хоторн заметил ее волнение:

– Я составлю ему компанию. Мне нравится, что он молчит.

Тея могла поклясться – в глазах Малика плясали смешинки.

Боевой Меч указал на дверь.

– Давай, убирайся. Теперь мне нужен покой от твоего общества.

– Ублюдок, – пробормотала она и пошла к выходу.

Боги, как же она устала от смены его настроения. Вдруг, поддавшись какому-то странному порыву, Тея остановилась в дверях и оглянулась через плечо.

Откинув голову на спинку кресла, Боевой Меч тяжело вздохнул, а затем одарил ухмылявшегося Малика долгим взглядом.

– Ой, заткнись, – буркнул он и почесал Дакса за ухом.

Тея нахмурилась и на цыпочках вышла за дверь, налетев в коридоре на Одру.

Библиотекарь взглянула на ее грязную одежду и произнесла:

– Не надо пачкать мои книги кровью.

Тея заверила Одру, что ничего такого не делала, и, послав к черту всякую осторожность, направилась в купальню мастеров. Но она понимала: сколько бы времени она ни провела в ванне, ей не удастся отмыться от ощущения грязи на своей коже и избавиться от зияющей пустоты внутри.

Тезмарр погрузился в траур по погибшим на поле битвы. На вершине утеса, где еще недавно проходил тренировочный бой, горели шесть погребальных костров в честь павших воинов.

Все стояли молча, и Тея заметила измученные взгляды тех, кто в тот день сражался в руинах. Всю ночь щитоносцы бормотали во сне, и она прекрасно понимала, что они видели. Жнецы преследовали их во снах, заполоняя их разумы своей тенью в момент, когда щитоносцы наиболее беззащитны. Тея видела их и в своих снах, она видела и провидицу, и камень судьбы, словно их судьбы связаны.

И вот сейчас, когда языки пламени касались неба, пошел первый снег.

Тея подняла голову и устремила взгляд на облака. От целовавших кожу снежинок она закрыла глаза, и мысли ее были с павшим в руинах щитоносцем. Поначалу она презирала Лачина, считала его одним из безмозглых прислужников Себа, вечно сновавших за ним. Но шли недели, и он изменился. Лачин… Он стал союзником. И если бы силы тьмы не забрали его из Срединных Королевств так рано, он мог бы стать ее другом.